Три цвета любви - стр. 14
Галина Терентьевна вернула на лицо привычную улыбочку: не ровен час обернется вертихвостка. Заметит, нажалуется мужу – и прощай, место, прощай, служебная квартирка!
Нет, не обернулась.
Леля забыла про консьержку, едва оказавшись в кабине лифта. А доехав до шестого этажа, улыбнулась облегченно. Подумаешь, свекровь! Подумаешь, старуха сумасшедшая! Какие, право, все это пустяки!
– Привет, я дома! – прошептала она.
Дверь мягко, почти беззвучно, щелкнула за спиной. Леля улыбнулась.
Привычка здороваться с порога осталась с тех времен, когда Платон и Ульяна еще жили здесь, да и Ленька бывал дома чаще (или это только сейчас так кажется?). И каждый, приходя, «докладывал» тем, кто уже тут. Теперь квартира часто встречала пустой тишиной. Но Леля все равно здоровалась: дом – тоже живой. И он отвечал. Вот и сейчас на ее «привет» улыбнулся неведомо откуда взявшимся солнечным лучом, пробудил искорки в глубине подзеркальника карельской березы, зажег на мгновение радугу в цветных стеклах люстры, зазолотил мех забытой на вешалке дубленки.
Улыбнувшись, Леля взялась за дубленку – надо в гардеробную убрать, нечего тут пылиться, – и тут на кухне что-то звякнуло. Как будто там домовой объявился. Эх, вот если бы и вправду – домовой! А еще лучше – Ленька! Но он, разумеется, так рано вернуться не мог. Он всегда укатывает на свою рыбалку ранним субботним утром, а возвращается, когда воскресенье уже собирается превратиться в понедельник. А если бы все же каким-то чудом Ленька вернулся раньше, дом встречал бы ее не выдуманными солнечными зайчиками, а звонким лаем Джоя, его шумными радостными прыжками, мокрым языком, мотающимися во все стороны ушами. И запахом рыбы, конечно. Сейчас же дом пах как обычно – кофе и сухими травами. Леля капала из аптечных флакончиков с маслами на кусочки пемзы, и от них расходились волны – чабрец, тимьян, полынь, тысячелистник…
Не Ленька… И не Ульяна.
Отселяясь в подаренную отцом квартиру, здешние свои ключи дочь чуть не демонстративно выложила на подзеркальник (они и сейчас там, в ящичке, лежат), надумав же навестить, предварительно звонит. У Платона ключи есть, но он из Англии только через месяц прилетит – или когда там у них пасхальные каникулы? Почему-то в Европе пасхальные каникулы категорически не совпадают с русской Пасхой – как это вообще так?
Ай, да бог с ней, с Пасхой!
Она ведь точно слышала какое-то звяканье. Вот… опять… А что, если там… кто-то… Например, та жуткая старуха?
Леля знала, что она трусиха. Так же, как знала, что сейчас бояться было глупо. Откуда бы в их доме – с тройной системой защиты – взяться злоумышленнику? Никакую сумасшедшую старуху сюда не пропустили бы! И с какой стати злоумышленнику возиться на кухне? Но жутковатый холодок перехватывал дыхание и заставлял ноги дрожать. Словно в такт пушечному удару, про который ей подумалось: «так судьба стучится в дверь».