Три cезона - стр. 13
– В таком случае, вы донесете до них то, о чем мы говорили.– с некоторым разочарование проскрипел главный из профессоров.
– Не уверен, что смогу это сделать также занимательно, как вы. Но основные мысли непременно. Включая последнюю из них.
Когда в кабинете, наконец, остались только «свои», Куратор поднялся на кафедру. Вынул лист и, держа его на весу за край двумя пальцами, как заразу, задал главный вопрос, мучивший его последние десять минут: – Чье сочинение?
Курс снова оживился, и попросил прочесть его вслух.
– Я не стану этого делать! – отмахнулся педагог.
– Тогда как мы узнаем?!
– Ну, может, есть какие-то предположения? У меня, кстати, и кандидатуры имеются! Максим?! – Куратор повернулся. Один из двоих, только что вошедших в кабинет курсантов встрепенулся. – Твое… послание?
– Нет! И я понятия не имею, что в нем! – быстро ответил тот.
– Правда?
– Меня здесь даже не было! – возмутился молодой человек, глядя ясными очами.
– Это еще не означает, что не ты автор! – резонно вставил Анатолий Васильевич.
– Почему же именно – я! Оно ведь без подписи!
– Откуда ты знаешь, что без подписи, если не читал? – мгновенно насторожился Куратор.
– Если бы было с подписью, вы бы не спрашивали – «кто»! – закатил глаза под белый лоб Максим. Куратор недовольно поджал губы.
– А те парни не могли сами его потерять? – предположил курсант, показывая на дверь, в которую вышла комиссия. Реплика вызвала смех. Один педагог раздражался:
– «Те парни» будут принимать экзамены! – отчеканил он, – Проявить к ним уважение – в ваших интересах!
– А в ваших?…
Куратор уселся за стол, громче обычного пододвинув под себя стул. Да, члены комиссии у всех преподавателей вызывали стойкую неприязнь. Впрочем, студенты, сидевшие напротив, сейчас, – тоже. Его курс был крайне не простой. Мало того, что он первый в педагогической карьере Куратора, это еще и особый «набор». О чем сам ректор пять лет назад предупреждал своего протеже в личной беседе.
Нельзя сказать, чтобы курсанты были трудными «подростками», юнцами со сложной судьбой. Скорее «сложными» были их родители. И «сложными» именно в том смысле, что – «не простыми». У большинства либо один ближайший родственник, либо сразу несколько, занимали высокие посты в ведомствах, и не только в военных. Так называемые «династии»… С некоторых пор, для творческого коллектива вуза это слово стало ругательным.
Самый высокий пост из всех занимал родитель кудрявого Максима, как всегда, без страха сидевшего даже за первым столом в любом из десятков кабинетов. Впрочем, парень никогда не хвастал, а вначале щепетильно скрывал то, что всем с первых дней итак было хорошо известно. И хотя отец Максима, выдающийся экономист, автор и разработчик