Три церкви - стр. 8
Аристакес часто прижимал к лицу игрушки и с наслаждением вдыхал новый запах. Это было время запахов, которые вскоре превратятся в воспоминания и не вернутся уже никогда.
Поставив машины в «гараж», он стал смотреть, как вращаются спиралеобразные ленты в электрическом камине и отбрасывают странные тени на экран. Перед камином мальчик тоже мог проводить целые часы. Ему приятно было сидеть и чувствовать, как от электрического тепла у него пылают щеки и горят глаза. Как и очень многое другое, этот старый камин Арис запомнит на всю жизнь.
Потом в гостиную вошла бабушка Сона, принеся с собой запах чего-то очень вкусного.
– Хочешь пойти с дедом погулять? – спросила она.
– Да.
– Тогда давай одеваться.
И вот четырехлетний мальчик, одетый с помощью бабушки, стоит у входной двери и нетерпеливо смотрит, как медленно – о, слишком медленно! – одевается дед.
– Папи[8], скорее же! – крикнул мальчик, потеряв терпение.
– Снег не растает, – ответил с расстановкой дед и улыбнулся ему.
Они вышли на улицу. Воздух пах снегом, и мороз весело щекотал в носу. Быстро замерзшей рукой Аристакес держался за всегда теплую руку деда, и они шли по улицам маленького Дзорка.
Деда без конца останавливали знакомые, и он подолгу разговаривал с ними. А внук, решив сначала для себя, «добрый» ли знакомый или «злой», отходил в сторону и принимался играть в снегу. Часто, задыхаясь от восторга, Аристакес окликал деда и показывал на свое пальто, белое от налипшего снега, и тогда дед смотрел на него и улыбался…
Но вот очередной разговор закончен, и мальчик со стариком продолжили путь.
– А он добрый, этот дядя, или злой? – спросил мальчик, держась за руку деда и подпрыгивая от возбуждения.
– Скорее добрый, – ответил дед. – Он добрый и несчастный.
– А кто он?
– Это дядя Рафик. Ты его не узнал?
Мальчик ничего не ответил, и они пошли дальше. Когда проходили большой мост, он остановился, чтоб посмотреть, как течет внизу Ган. Летом Аристакес будет уже большой и с другими мальчиками пойдет ловить рыбу, стоя, как и они, в воде. А сейчас река спала, и на ней образовались островки, засыпанные снегом.
Дедушка был уже далеко и звал его. Мальчик подбежал к нему и, как обычно, взял за руку. И вдруг в голове его мелькнула потрясающая мысль: он нагнулся, набрал ковшиком ладони снег и лизнул…
– Не ешь снег! – сказал строго дед, отряхивая варежку внука.
– Но он вкусный!
– Здесь он грязный, – улыбнулся дед, а потом, подмигнув, добавил: – В сквере он намного чище…
Когда они дошли до парка, за которым была мэрия, пошел снег. Пошел снег, и стало темнеть, и было хорошо смотреть на желтые фонари в парке. Или же можно было просто стоять и, запрокинув голову, смотреть вверх, на черное небо, и чувствовать на щеках, губах и ресницах обжигающие снежинки. Мальчику было хорошо, тепло и даже жарко, и он поел-таки вкусного чистого снега, и щеки его пылали…