Три царицы – Три Анны. Первый полицейместер - стр. 36
«Князь Долгоруков, сопутствовавший Анне из Курляндии, по приезде в Москву, поместился у самых дверей ее комнат, и не позволял никому, даже родной сестре государыни, Екатерине Иоанновне говорить с нею наедине. Императрица была у него как бы под стражею». (Пыляев М.)
«Сколь строгие меры ни принимали Верховники, чтобы скрыть намерения слон, но чрез Головкина и чрез баронессу Остерман вся Москва узнала о намерении ограничить власть Царскую. Сильно было негодование всеобщее, и сходбища тайные, но многочисленные, оглашались воплями ненависти к олигархам. Зять Головкина, обер-шталнейстер Ягужинский, отправил в Митаву бывшего адъютанта своего, Петра Спиридоновича Сумарокова, убеждать Царевну-Герцогиню принять венец, на каких бы то ни было условиях, извещал ее, что план верховников не только не одобряем всеми сословиями, но что еще со дня на день можно ожидать в Москве возстания против олигархов. Генерал-майор барон Густав Левенвольде отправил нарочного, с письмом подобного же содержания, в Лифляндию, к брату своему, Графу Рейнгольду. Граф Рейнгольде немедленно поскакал в Митаву, и еще прежде Сумарокова известил Анну о негодовании всех сословий на верховников. Когда сии последние узнали о поступке Ягужинскаго, обер-шталмейстер посажен был в тюрьму, и лишь ходатайство тестя его, Графа Головкина, спасло Ягужинскаго от смертной казни.
Анна подписала все условия, и немедленно, по совету, данному ей в письмах Ягужинскаго и Левенвольда, отправилась в Москву. Князь Василий Лукич, с своей стороны известил товарищей своих о принятии Анною всех предложенных ей условий. 3 Февраля, верховники собрали духовенство, Сенат и генералитет; объявили, что Царевна-Герцогиня согласилась на ограничение власти Самодержавной, прочли письмо ее к Совету и велели поминать в церквах: «Императрицу Анну Первую». Духовенство немедленно открыло присягу, и первенствующий член Синода, умный и хитрый Феофан, по согласно с Графом Головкиным, успел разослать по всей России присяжные листы, в коих Императрица, вопреки новым постановлениям, именована была Самодержицею. Между тем Головкин, Феофан, Фельдмаршал Князь Иван Юрьевич Трубецкой, Князья Алексей Михайлович Черкасский и Иван Федорович Барятинский, граф Федор Андреевич Матвиев, Генералы Семен Андреевич Салтыков, Григорий Петрович Чернышев и Александр Иванович Румянцов, составили, в пользу Самодержавия, многочисленную партию, в коей приняли участие духовенство в дворянство. Народ также громогласно роптал на верховников.
10-го Февраля Анна прибыла в село Всесвятское, в семи верстах от столицы, где представлялись ей все сановники. Остерман сидел у себя на дому, претворяясь больным глазами, но чрез супругу свою ежедневно сносился с Императрицею, и давал ей советы, как поступать и действовать. По убеждению Остермана, Анна, узнав о негодовании гвардейских офицеров на верховников, для привлечения на сторону свою Преображенского полка, назначила подполковником сенатора и генерал-поручика Семена Андреевича Салтыкова. Олигархи тому не воспротивились. Императрица, (по совету Остермана), уверила их, что этим поступком хочет она единственно почтить родственников своих с материнской стороны. Между тем положено было предать земле тело усопшего Императора до въезда Императрицы в столицу, и плачевный обряд последовал 12 Февраля.