Тревожный август. 1942 - стр. 9

– Попробую.

– Вот вам карандаш и бумага.

Через несколько минут рисунок был готов.

– Так, – сказал Данилов. – значит, это сапфир. Кажется, синий?

– Знаете, такого глубокого синего цвета. А вокруг бриллианты небольшие, но Мария Дмитриевна говорила мне, что они очень старой работы, поэтому дорого ценятся. Они в их семье передаются женам сыновей.

– Вот как! Значит, эти серьги – талисман вроде.

– Скорее семейная реликвия.

– А сколько могла стоить эта реликвия, не знаете?

Алла посмотрела на Данилова с недоумением.

– Я понимаю, – сказал Иван Александрович, – многие вопросы покажутся вам не совсем тактичными. Но прошу понять меня, наша профессия такая, мы, как врачи-невропатологи, врываемся в человеческие души. Так что потерпите. Кстати, вы говорили, что серьги лежали в шкатулке. А что там еще было?

– Я не знаю. Нет, впрочем, погодите. Мне Сережа как-то показывал, там был Наполеон.

– Простите, кто?

– Да, Наполеон, – взволнованно сказала девушка, – печать такая. Наполеон в треуголке, руки скрестил на груди, и ниже кружок, на нем инициалы выгравированы. Печать. Сережа рассказывал, что в 1812 году, когда французы бежали из Москвы, ее забыли, а прапрадед его нашел эту печать.

– А из чего сделан этот Наполеон?

– Сережа говорил – из серебра.

– Теперь вот о чем расскажите. Вы жили рядом с Ивановскими, считались у них в доме почти родной. Правильно я говорю?

– Да.

– Так вот, не заметили ли вы чего-нибудь необычного в поведении Дмитрия Максимовича за последнее время?

– Нет, ничего особенного.

– Тогда постарайтесь вспомнить другое: перед отъездом Дмитрия Максимовича из Москвы в ноябре прошлого года вы у них не встречали посторонних?

– Видите ли, – Алла помолчала секунду. – Дмитрий Максимович никуда не уезжал. В ноябре заболела Мария Дмитриевна, и я ухаживала за ней.

– Как никуда не уезжал, – удивился Данилов, – а вы ничего не путаете?

– Да, точно, я говорю правду… Поверьте мне… – Нестерова заволновалась.

– Да вы успокойтесь, я вам верю. Тут неразбериха одна получилась. Вы уж помогите нам выяснить.

– Числа пятнадцатого ноября, – медленно, видимо стараясь ничего не упустить, начала рассказывать Алла, – да, по-моему, пятнадцатого, Дмитрий Максимович и его помощник Георгий Васильевич…

– Попов?

– Да, Попов, привезли домой тяжелый ящик. Привезли втроем.

– А кто третий?

– Шофер. Я еще удивилась: шофер, а очки у него выпуклые, как у очень близоруких людей. Так вот, они принесли тяжелый ящик. Потом шофер уехал, а Дмитрий Максимович сказал, что у них сломалась машина и надо ждать инкассаторов.

– Как я понял, инкассаторы должны были подъехать прямо к дому.