Тревожит память былую рану - стр. 40
Егор пожал плечами, вынул нож из рукава, отложил в сторону так, чтобы в случае опасности первым дотянуться до него.
– Не бойся, не обижу, – снисходительно усмехнулась Лайма.
И как ни в чем не бывало, расстегнула молнию на вельветовых джинсах, грациозно выскользнула из них, оставшись в одних стрингах. С ногами забралась на полку, выгнула спину, будто позировала перед камерой, повернулась к нему передом, затем задом.
– Как видишь, я без оружия, – с улыбкой падшего ангела сказала она.
– Ты сама как оружие.
– Да, я такая...
– И всегда была такой.
– Ну да, я не изменилась... А ты, я вижу, в повара записался. Колбаски не разучился жарить?.. Помнишь, как мы с тобой колбасу жарили? Жарили, жарили, дал попробовать, а она сырая...
– Ты в своем репертуаре.
– Да, хищная и развратная.
– Ага, как та львица.
– Львицы бывают светскими. А я свет не люблю... Разве что красный.
– Я про львиц, которые в природе, – усмехнулся Егор. – Львица может переспать со всеми самцами в стае. Но у нее хотя бы смысл в том есть. Чтобы ее львят никто не обижал...
– Смотри, какой умный! Книжки, наверное, читаешь?
– Книжки я и раньше любил...
– Ну, ну, потому и вырос чересчур умный... Только как был дураком, так и остался... Ты думаешь, я не знала, где тебя искать? Знала, потому что ты сам для меня как та книжка, которую можно прочесть... Вспомни, как мы с тобой на водонапорной башне лежали, как мимо поезда проносились...
Егору было пятнадцать лет, когда он встретил Лайму. Она прибились к их ватаге – на удивление невинная внешне, но порочная внутри. Ей тогда было всего четырнадцать лет, но свой Крым и Рым она уже прошла не по одному кругу. Сначала она переспала с ним, затем со всеми его друзьями. Он пробовал ей выговаривать, но куда там! Утром клятвенно заверяла, что ни с кем больше и никогда, а днем снимала клиента на вокзале, вела его в сортир... И так до самой ночи, пока не угаснет спрос.
Заработанные деньги она оставляла себе, но каждый вечер несла к общему столу водку и сигареты. Так продолжалось, пока ее не попробовал взять под свою опеку Гошка-сутенер. Лайма в обиду себя не дала – ржавым рельсовым костылем пробила ему ногу и прибежала за помощью к Егору. Гошка привел своих, была жестокая драка, но Лайму отстояли...
Да, он ночевал с ней летней ночью на верхотуре водонапорной башни. Они сидели на крыше – она прижималась к нему сзади, чтобы согреться, а он смотрел на огоньки проходящих составов и вслух мечтал, как они вместе будут работать на поездах, как хорошо им там будет и как сытно... Смешно было сейчас об этом вспоминать. Смешно и горестно. Ведь тогда, десять лет назад Егор был влюблен в нее до безумия…