Тревожит память былую рану - стр. 34
– Черт, как вкусно! – отведав блюдо, восхитилась Вероника.
– Могу приготовить рагу из морского черта, – улыбнулся Егор.
– Да, но только не сегодня! И так много времени ушло... А мне, между прочим, домой возвращаться...
– Извини, как-то не подумал. Да и ты просила...
– Ничего, до двух у нас еще есть время... Черт, не могу оторваться!
Казалось, она не прочь была отодвинуть от себя тарелку, но слишком вкусным оказалось блюдо, чтобы позволить себе такое кощунство.
– Это не черт, это лангуст, – шутливым тоном поправил ее Егор.
– Черт – это ты! Окрутил бедную девочку, околдовал...
– Могу исчезнуть.
– Да, только меня не забудь прихватить...
Все-таки она отставила тарелку в сторону и, обвив руками его шею, потянулась к нему губами. Егор не смог устоять перед ее натиском и встретил ее жарким поцелуем...
Они действительно собирались немного потанцевать, но вместо этого легли в постель. А клубная музыка продолжала электризовать воздух забористой энергией. Именно поэтому они не услышали, как открылась входная дверь, как в комнату зашла Инга.
Загоревшиеся под потолком лампочки подействовали на Егора как вспышка светозвуковой гранаты. На какое-то мгновение он даже ослеп.
– Ника! – взвыла от возмущения Инга.
Увы, но ее дочь предстала перед ней в самом неприглядном виде – нагишом, верхом на Егоре.
– Ты?!
Женщина узнала его и едва не рухнула в обморок.
– Что за шум, а драки...
В комнату вслед за ней вошел неизвестный мужчина – статный, представительный, моложавый с чуточку посеребренными висками. Он осекся на полуслове, увидев обнаженную Веронику. Глаза остановились, челюсть медленно поползла вниз.
– Чего уставился? – взъярился Егор.
Может, он в чем-то не прав, но никто не смеет разевать рот на его девушку.
– А-а, ну да... – растерянно пробормотал мужчина.
Он осознал свою ошибку и безоговорочно исчез. Но Инга продолжала стоять, уперев руки в бока.
– Ты что себе позволяешь? – обращаясь к Егору, злобно прошипела она. – Да я сейчас милицию вызову, козел!
– Он такой же козел, как ты коза! – заступилась за него Вероника.
– Что?! – Инга вытянула рот в такую форму «о», что кожа в уголках губ едва не лопнула от натяжения.
– Сама как та шляешься, а нам еще морали читать? Боялись мы тебя!
– Ну, знаешь!..
– Знаю! Знаю, что Егора люблю! И если ты в милицию заявишь, я скажу, что сама затащила его в постель. Пусть думают, что у тебя дочь шлюха!
– А ты и есть шлюха!
– Что?! – взбеленилась Вероника.
– Что слышала!.. Убирайся, видеть тебя не хочу!
Инга страдала, и от душевной боли даже закрыла глаза. Но в гневе указывала Веронике на дверь. А девушка и не думала уходить.