Третья палата от Солнца - стр. 8
Сестра садится напротив. Между нами есть всего три отличия. Я коротко подстрижена, а у неё волосы почти до колен. У меня оба глаза на месте, у неё только один. Я жива, она мертва. В остальном мы выглядим абсолютно одинаково. Мы – близнецы. Однояйцевые. Один плод в утробе матери случайно разделился на две части, на двух идеально одинаковых человек. Если бы всё пошло нормально, мы бы родились вдвоём, но это же моя жизнь.
В ней ничего и никогда не идёт нормально.
Ольга дёргает меня за волосы.
– Осторожнее! – вскрикиваю я.
– Прости, – она начинает распутывать пряди. – Это непросто. Если делать медленно, придётся долго сидеть.
– Так может, часть сейчас, часть потом? – предлагаю я, и только закрыв рот, понимаю, что сказала.
Пальцы Ольги в моих волосах замирают.
Я только предположить могу, как её пугает идея отложить ненадолго какое-то дело. Заняться чем-то ещё, зная, что оно ждёт, спутанное и незаконченное.
– Прости, всё нормально, я потерплю, – скороговоркой выдаю я, а сестра фыркает.
– Идиотка.
– Заткнись, – Птичника рядом нет, можно не сдерживаться. Ольга меня не сдаст. Никто из нас не расскажет Хризе о небольших проявлениях ненормальности другого.
Расчёска снова начинает двигаться.
– Она сидит на полу? – спрашивает Ольга.
– Да.
– Он грязный.
– Она призрак, ей плевать.
Ольга всё равно не расслабляется. Она не расслабляется никогда. У неё уже морщины на переносице от вечно сведённых бровей, хотя, сколько ей, двадцать три? У всех нас есть такие следы, метки ненормальности. Морщины и красные пальцы Ольги, сбитые костяшки Ника, шрамы на всех местах тела Эды, куда она может дотянуться. Только у Кита и Принца, пожалуй, нет ничего, так что, говоря про всех, я погорячилась.
Мои следы спрятаны глубоко во мне.
Проходит немало времени, прежде чем Ольга откладывает расчёску. Мои короткие волосы теперь распутаны и идеально разделены на прямой пробор.
– Ты можешь встать, – говорит она.
Я поднимаюсь медленно, пытаясь размять затёкшие ноги. Держу голову идеально ровно, пока иду к двери.
Уже на пороге мы останавливаемся, и я спрашиваю Ольгу:
– Ты придёшь в общую?
– Когда уберусь. С тебя нападало волос.
– Эм, прости, – всё ещё держа голову ровно, я прикрываю за нами створку.
– И что теперь? Вскроешь себе вены? Ещё раз повесишься? Разобьёшь голову об стену? – она добавляет столько ехидства в голос, что мне хочется убить её, а не себя.
Жаль, но она уже.
– Всё, лишь бы ты отстала, – шиплю в ответ. Птичник может оказаться где-то поблизости.
– Ну и дура. Что ты будешь делать без меня?
– Не знаю. Жить нормально, – я резко оборачиваюсь, и теперь мы стоим лицом к лицу. Моё лицо. Наше.