Третья мировая война. Вторжение - стр. 3
Сейчас, сейчас…
Несмотря на холод, по лбу потекла тонкая струйка пота.
Когда гранатой рвет, это же наверное так больно… Господи, как же еще пожить-то хочется, узнать как там дальше будет. Вышвырнем ли гадов?
От холода совершенно задубел и потерял чувствительность палец, сжимающий спусковой рычаг гранаты. Граната была холодной как лед, казалось что она сама сделана из льда и таково мое наказание – сжимать рукой этот кусок льда, пока не заледенеет рука пока холод не доберется до сердца. Наверху тем временем один патрульный сменил в деле другого. Если раньше было слышно лишь противный присвист в прокуренных легких первого лабуса, то этот ритмично ухал как дровосек.
Я зажмурился и разжал ладонь и… Ничего не произошло.
Может так и умирают? А где боль, где грохот взрыва?
Посмотрел вниз, а палец так и остался на рычаге. Свело от холода.
'Дровосек' тем временем встал. Перед моим носом замаячили заледенелые носы армейских ботинок. Я потянулся к гранате второй рукой, и в этот момент грохнул выстрел. По мерзлому паркету покатилась и замерла, уткнувшись в ребристую подошву, гильза. Сверху, через опаленную дыру в матрасе медленно, нехотя закапала на вымерзший, заиндевелый пол багровая кровь, превращаясь на полу в подернутую блестящей пленкой измороси лужицу.
Литовцы ушли, а я с нескольких попыток вставил чеку обратно, выполз из-под кровати и попытался добраться до окна. На это ушли последние силы, и когда, наконец, удалось пристроить цевье автомата между стеклянных зазубрин оконной рамы, выцеливать было уже некого.
Суки.
Внутри меня зарождался сгусток бессильной ярости. Она отодвинула на задний план все: и боль, и голод, и отчаяние. Она придала сил.
Какого черта я не сделал это? Испугался вида собственных кишок, разбросанных по комнате? Да-да, именно так! Испугался…
И сколько бы потом не убеждал себя, что это не так, это так и есть.
Тряпка, слизняк долбаный! – стараясь не глядеть в сторону кровати, я ухватился за вещмешок и пополз к выходу. Находиться в квартире, где в задубелых от времени и мороза тряпках запуталось растерзанное тело совсем молоденькой девушки, я просто не мог.
Весь следующий день лежал возле окна в соседней квартире, держа под рукой автомат. Решил, что прежде чем уйду, прихвачу с собой парочку ублюдков. Но патрули ни в этот день, ни на следующий на эту улицу не забредали.
Есть больше не хотелось, и это плохой признак, но мне уже было все равно. Я даже подключился к какой-то сети через смартфон, совершенно не заботясь о том, что чей-нибудь сканер запросто может засечь сигнал, и уж наверняка этот кто-нибудь заинтересуется странным источником посреди руин. И тогда жди гостей.