Третья мировая война. Вторжение - стр. 29

– Да, теперь только такие и ходят.

– Ну давай на дорожку, А Антоныч открыл бутылку, – и для душевного спокойствия. Что бы без кошек

На платформе несколько бабок перемывали косточки не кому-нибудь, а самому президенту, дальше на лавке сидел худой мужик в линялом бежевом плаще, еще дальше два грибника с корзинками. На противоположном конце кучковалась поддатая молодежь. Провожают кого-то. Значит, должна быть электричка.

– Извините, в шестнадцать тридцать не отменили? – я подошел к бабкам.

– Эта ходит еще, сынок.

– Спасибо.

– Не за что, сынок. Не за что.

Электричка действительно пришла, и почти вовремя. Хотя эти рога ее были опущены. Значит, тока нет.

Погрузившись в вагон, я, к своему удивлению, даже отыскал свободное место, где немедленно задремал. Выпивка меня все время так расслабляет.

Проснулся от резкого толчка. И тут же мне в затылок влетела сумка, упавшая с полки. Хорошо, в ней было только шмотье.

Крики, мат, охи, вздохи. Кому-то повезло меньше, чем мне. Поезд затормозил так резко, что парень в соседнем купе въехал лбом в оконную раму, и теперь его подруга вытирала ему кровь носовым платком.

Погудев, повозмущавшись, пассажиры постепенно затихли и стали ждать отправления. Я снова достал телефон. Глухо.

Где-то впереди захлопали двери, по проходу побежал народ.

От контролеров что ли? Я их еще с осени не видел. Опасно им сейчас ходить. Народ злой.

Я от контры никогда не бегал. Предпочитал сунуть им пару сотенных. Поэтому и продолжал сидеть дальше. Но уж что-то большая толпа ломится, а парни, курившие в тамбуре, тыкают пальцами в горизонт и аж подпрыгивают.

Надо бы посмотреть, что там.

Я вышел в тамбур и выглянул наружу. Благо двери кто-то уже отжал.

Бля!

Электричка затормозила у самого переезда, а по шоссе, через железнодорожные пути, ползла колонна бронетехники непривычного песочного цвета. И контуры ее были не здешние.

– Американцы что ли? – я растерянно обернулся к парням.

– А хер его знает. Кто бежит, говорит, что по-английски треплются. Говорят, идут по вагонам, никого не трогают, только военных выдергивают.

Надо же! Что за херня такая? Нужно сваливать. Я не вояка, но пистолет-то при мне! Береженного Бог бережет.

Пристроившись в хвост драпающей толпе, я вскоре оказался в последнем вагоне, где спрыгнул на землю с подножки открытых дверей.

Теперь оставалось добраться до леса, что я и сделал.

Переезд и шоссейка остались далеко позади и справа. В промокших насквозь ботинках хлюпала вода, саднили исцарапанные ветками ладони.

Шел вроде в сторону Москвы по ходу поезда, но кажется, слишком забрал в лево.