Третий шанс для Эвы - стр. 40
– Девочка моя, родная, – хрипел он, – я так люблю тебя, – и снова сминал мягкую плоть. – Не надо, не отвечай сейчас ничего, просто позволь мне любить тебя за нас двоих, – с надрывом шептал Алан, осыпая мое лицо нежными поцелуями.
Генерал снова отстранился. Он с надеждой и затаенной, застарелой тоской смотрел на меня. Голова шла кругом. Я не могла сосредоточиться. Прямо сейчас мне нужно что-то ответить, решиться, в конце концов, ведь пути назад у меня нет. Тяжело сглотнула и медленно кивнула в ответ.
Алан Рос
Ее невозможно было не касаться. Нежные прохладные пальчики чуть подрагивали в моих широких ладонях. Черный флайт представительского класса неспешно вез нас в Конгресс Палас. Мы, наконец, сдвинулись с мертвой точки. Платье ее это… у меня просто мозг отключился, как увидел. Она какая-то неземная, прекрасная, как звезда! И моя! Теперь уже точно. Понимаю, что надавил, вынудил своим напором, а внутри все трепещет в предвкушении. Но нельзя, не сейчас. Сначала нужно выдержать прием, от которого я лично не жду ничего хорошего. Иного выхода у нас нет.
– Не волнуйся, милая, – начал было я.
– Ты сказал, что любишь меня, – растерянно поглаживая шею, пробормотала малышка.
– Сейчас не лучшее время, чтобы обсуждать мое признание, но поверь, в нем нет ни слова лжи, – мягко ответил ей.
– Но… как? Я ничего не понимаю, – большие темные глаза требовательно смотрели на меня.
– Послушай, малышка, – нежно провел кончиками пальцев по ее скуле, – нам нужно собраться и пережить сегодняшний вечер, вместе. Понимаешь? Ты со мной?
– С тобой, – с готовностью кивнула она.
Тем временем флайт мягко опустился на подъездную дорожку и двинулся к центральному входу. Традиционная пауза в ожидании нашей очереди, и вот дверца бесшумно отъезжает в сторону, я снова сжимаю тонкие пальчики в жесте поддержки и решительно выхожу, подавая руку Эве. Моя жена грациозно поставила стройную ножку и выпрямилась, опираясь на меня. Демонстративно под вспышками сотен дронов положил ее пальчики на сгиб своего локтя и, наклонившись, прошептал в мило покрасневшее ушко:
– Улыбайся!
Эва гордо повела подбородком, расправила плечи и одарила меня в ответ ослепительной улыбкой. Мы прошли вперед к высоким дверям.
В большом зале играла непринужденная музыка, богатая и знаменитая публика с удовольствием и взаимной завистью демонстрировала друг другу свое благосостояние. У кого-то этого самого благосостояния ожидаемо было больше, другие не могли этого вынести и, скрипя зубами, отходили подальше. Но внезапно обе эти группы объединились перед лицом нового вызова. Возмущенные, удивленные, любопытные шепотки раздавались то тут, то там, серым давящим маревом повисая в воздухе. Оно липкими щупальцами хватало за руки, сдавливало грудь, мешая дышать свободно. Даже мне, привычному к столь радушному приему, было более чем некомфортно, что уж говорить об Эве, но моя прекрасная женушка держалась молодцом.