Третий Рим - стр. 84
– Лодку жалко, – утер тот рукавом глаза. – Очень.
– Так то ж песня, тундра, – ласково приобнял его старлей.
– Сам ты тундра, – обиделся мичман, – я про нашу.
Когда песня затихла, все с минуту сидели молча, затем командир взял в руку наполненный на треть стакан и поднялся.
– За нас! – коротко произнес он, все встали и звякнули еще двадцать.
Потом все сели, закусывая нехитрой снедью, над столами поплыл сигаретный дым, и начались разговоры.
Одни вспоминали службу и походы, а вторые строили планы на будущее.
– Вот так-то лучше, – довольно хмыкнул старпом и покосился на Туровера. – Чего задумался, командир, думаешь куда податься?
– И про это, – пожевал тот по привычке мундштук погасшей папиросы.
– Говорил же я тебе в день путча, что надо поддержать ГК ЧП* и выйти в море.
– Один такой на ТОФе* вышел, ну и где он теперь? – последовал неторопливый ответ.
– Там был дешевый популизм и выгружено оружие. А у нас на борту имелись торпеды и в том числе ядерные.
– Ладно, после драки кулаками не машут, – поморщился Туровер и ткнул папиросу в блюдце.
– То-то и оно, – горько усмехнулся старпом, – теперь нас выкинули как использованные гондоны и поделом.
В первом часу ночи все попрощались, вышли на улицу и группами побрели в разные стороны.
На небе рассыпалась палитра северного сияния.
Глава 5. Дорога в никуда
Спустя пару дней, Туровер с Майским, и еще двумя офицерами, химиком и минером, сидели в плацкарте скорого поезда Мурманск – Санкт-Петербург. Остальные пока остались ждать обещанных денег.
Поезд мотало на стрелках, за окном мелькала белая, перемежающаяся с сопками тундра, на душе было тягостно.
– Может, подрубаем? – кивнул на багажную полку вечно голодный химик. – С утра не жрамши.
– Ты как, командир? – уважительно поинтересовался минер. – Я лично «за».
Туровер молча кивнул, продолжая задумчиво смотреть в окно и барабанить пальцами по столику.
Помощник встал, вытянулся во весь свой громадный рост и стащил сверху объемистый пакет.
На столе расстелили прочитанную газету, на которую выложили десяток яиц, пару крупных луковиц, несколько банок полученной на складе тушенки и два кирпича хлеба.
– А это запивать, – извлек Майский из бокового кармана висящей на вешалке шинели плоскую мельхиоровую шильницу*, бережно водрузил ее на стол и кивнул минеру – смотайся за водой.
Через десять минут, вскрыв обнаружившимся у запасливого минера складнем банки и толсто порезав хлеб, они, пустив по кругу складной стаканчик, довольно крякали и с аппетитом закусывали.
Внезапно сидящий с краю химик едва не подавился, быстро соорудил солидный бутерброд и, облупив яйцо, протянул все это в соседнее купе.