Третий Рим - стр. 80

Капитан 3 ранга Виктор Туровер, был командиром «210-й», а капитан-лейтенант Александр Майский, его помощником. Точнее бывшими. На дворе стоял конец века, в России торжествовала демократии и флот разоружался. Корабли резали на металл, а офицеров и мичманов пачками увольняли в запас с пожеланиями успехов в новой жизни.

Выйдя в город и пройдя несколько заснеженных улиц, с разбитыми тротуарами и бегающими по ним тощими собаками, офицеры зашли в мрачный, с пустыми полками магазин и купили две бутылки импортного «Рояла».

– Крепкий гад, слышал американцы им негров травят, – взболтнул одну помощник.

– Плевать, – процедил Туровер и, запихав бутылки в карманы, приятели вышли наружу.

По дороге они закурили, взобрались по скрипучему деревянному трапу на пологую сопку и, миновав захламленный двор, с роящимися в мусорных баках солдатами из стройбата, направились к одной из облезлых пятиэтажек.

Войдя в темный провал подъезда, офицеры поднялись на третий этаж, и Туровер зазвенел ключами.

– Проходи, – толкнул он обитую клеенкой дверь и щелкнул выключателем.

Голая лампочка тускло высветила двухкомнатную малогабаритную квартиру с казенной «омисовской»* мебелью, кожаным продавленным диваном и допотопным телевизором у окна.

Чуть позже Туровер с Майским сидели за столом крошечной кухни, пили разбавленный водой спирт и закусывали пайковой тушенкой «Великая стена».

– А Юлия, что, так и не пишет? – наполнил в очередной раз стаканы Майский.

Туровер отрицательно покачал головой, не чокаясь, вытянул свой до дна и извлек из мятой пачки беломорину.

Несколько месяцев назад, одуревшая от нищеты и полярной ночи, его жена потребовала развод и, собрав вещи, уехала с пятилетним сыном в Крым к родителям

– Да, мне холостяку легче, – поморщился от выпитого спирта капитан-лейтенант, с трудом выдохнул и тоже закурил.

– Так что будем делать, а, командир? – выдул он вверх густую струю дыма. – Может пойдем в бандиты?

– Да какие из нас бандиты, Санек – криво усмехнулся Туровер. – Так, разве кому морду набить.

– Я б президенту набил, – сжал громадный кулак помощник. – Пьяная курва. Слышь, Вить, а давай позвоним Альке, – наклонился к приятелю. – Он теперь в Питере большая шишка, да и у родителя бизнес будь здоров.

Алька, он же Альберт Павлович Львов, их однокашник и близкий друг, командовал лодкой в Западной лице и как только началась ваучеризация*, убыл с Севера к папаше -адмиралу в Северную Пальмиру*.

Изредка друзья созванивались, один раз Алька прилетал по делам в Мурманск, и они тогда душевно посидели в любимом моряками «Эрбээне»*.