Третий рейх - стр. 11
Гитлер обладал почти магическим даром убеждения – многие из тех, кто бывали на его выступлениях, стали разделять его взгляды. Так капитан Трумэн Смит, состоявший помощником военного атташе при американском посольстве в Берлине, в ноябре 1922 года был командирован в Мюнхен, чтобы навести справки о малоизвестном тогда политическом деятеле по имени Адольф Гитлер. Смиту удалось встретиться с Людендорфом, кронпринцем Рупрехтом и еще с десятком политических деятелей Баварии, которые сообщили капитану, что Гитлер – восходящая звезда, что его движение стремительно набирает силу. Смит также побывал на одном из нацистских сборищ, где выступал Гитлер. В своем дневнике он писал: «Ничего подобного в жизни я не видел. Встретился с Гитлером, и он обещал побеседовать со мной в понедельник и изложить задачи партии». 22 ноября 1922 года, после встречи с Гитлером он записал: «Потрясающий демагог. Редко приходилось встречать столь последовательную и фанатичную личность». В 1935 году английский посол в Берлине сэр Эрик Фипс утверждал, что «Гитлер – фанатик, он не удовлетворится ничем, кроме доминирования в Европе».
Благодаря своему красноречию, Гитлеру на мюнхенском процессе удалось обратить поражение в победу и перед лицом общественности переложить вину на Кара, Лоссова и Сейсера.
Судебные чиновники снисходительно отнеслись к поведению обвиняемого в суде – об этом позаботился Франц Гюртнер, министр юстиции Баварии (в 1922 – 1932 годах), который, хотя и не являлся членом нацистской партии, всегда симпатизировал нацистскому движению. Именно он добился снисхождения судей, а затем и сравнительно мягкого наказания для участников «пивного путча». Надо заметить, что Гюртнер покровительствовал Гитлеру не только в суде: потом он содействовал освобождению Гитлера из тюрьмы Ландсберга и убедил правительство Баварии легализовать нацистскую партию, а также разрешить Гитлеру выступать публично. А в июне 1933 года Гюртнер, который был министром юстиции в правительстве фон Папена, занял этот же пост в первом правительстве Гитлера. После «ночи длинных ножей» по инициативе Гюртнера было принято постановление, объявлявшее действия Гитлера «справедливыми, направленными на защиту государства».
Ну а во время суда в 1923 году Гитлеру разрешалось прерывать выступающих так часто, как он того хотел, вести перекрестный допрос свидетелей и выступать в любое время и как угодно долго. Его вступительная речь продолжалась четыре часа!
Гитлер провозглашал: «Я один несу за все ответственность. Но это вовсе не означает, что я – преступник. Если меня судят здесь как революционера, то я и являюсь революционером, борющимся против революции 1918 года. А по отношению к тем, кто выступает против предателей, нельзя выдвигать обвинение в государственной измене».