Третий Храм Колумба - стр. 57
Том лично брал интервью, он стоял лицом к лицу с тем человеком. Его отчеты о расходах показывали, что он действительно присутствовал в описываемых местах.
Но этого оказалось недостаточно.
«Я же говорил тебе, Робин. Моя беседа с Азамом состоялась два месяца назад», – продолжал он убеждать начальницу.
«Он давно мертв, Том».
На фотографии, которую показали Сагану, был снят человек, похожий на того, с кем он целый час беседовал в Хевроне.
Но он не был Махмудом Азамом.
«Я уже много лет назад советовала тебе записывать свои интервью», – напомнила Стаббс.
Однако Саган ненавидел магнитофоны. Люди вели себя намного свободнее, а те, кто хотел, чтобы их слова записывали, обычно вызывали у Тома подозрения.
«У тебя есть мои заметки», – сказал репортер, как будто этого было достаточно.
«Это все тоже фальшивка».
Нет, это было не так. Он записал все, что ему рассказали. Но какое это имело значение, если ему никто не верил?
Том Саган обладал солидной репутацией, что сразу привело к тому, что его репортаж перепечатали многие другие газеты. В результате пришлось остановить очередной раунд мирных переговоров, проходивших весьма успешно. Правительство Палестины – редчайший случай – открыло свои архивы и позволило Израилю убедиться, что человек, слова которого цитировались в статье – Махмуд Азам, – давно мертв. Израиль, в свою очередь, согласился на сотрудничество и позволил официальным представителям Палестины присутствовать во время поисков Бен Сегева, но его так и не сумели найти.
Выводы напрашивались сами собой.
Очевидно, репортер все придумал от начала и до конца.
«Том, – тихо сказала Робин. – Теперь пострадаешь не только ты».
Она работала в «Таймс» два десятилетия и добралась до должности редактора международного отдела. Ее уважали коллеги, и ожидалось, что она станет главным редактором. И она всегда прикрывала Сагана.
Доверяла ему.
Он прекрасно это знал.
«Комитет установил, что история сфабрикована от начала до конца. Ты можешь доказать, что они ошибаются?» – спросила Стаббс.
В ее вопросе слышалась мольба.
Нет, он не мог.
Том посмотрел на свою начальницу.
От нее совсем недавно ушел второй муж. Детей у Робин не было. Только две собаки, кошка и карьера в «Таймс».
Теперь ее карьере конец.
Через месяц после увольнения Сагана Робин ушла в отставку.
Он не пытался с ней связаться. Что он мог сказать? «Я сожалею»? «Это неправда»? «Я ни в чем не виноват»?
Кто ему поверит?
Четыре Пулитцеровские номинации и одна победа были аннулированы, а его имя вычеркнуто из официальных протоколов. Все другие награды и номинации у него отобрали. В онлайновом архиве «Таймс» каждая его статья начиналась с предупреждения: несмотря на то, что он написал 1458 статей для газеты и 1457 из них были совершенно правдивыми, его наследством будет считаться последняя, которую Том Саган сфабриковал. Другие газеты продолжали расследование даже после того, как «Таймс» их прекратила, атакуя не только Сагана, но и редакторов «Таймс» за вялую политику и небрежное управление.