Третий должен уйти - стр. 31
Я сидел в своем крохотном кабинете, обхватив голову руками. Ощущение такое, как будто завод – это колесо, внутри которого кручусь я. Дрыгаю лапками, машу хвостом, колесо крутится, но все вхолостую…
Дверь открылась, и в кабинет без приглашения ввалился Леша. Он был один, без своего кривоносого спутника.
– Денег нет! Есть батареи парового отопления, – исподлобья посмотрел я на него.
– А на хрена мне батареи? – ухмыльнулся Леша.
– Никому не нужны, потому и валяются на складе. Может, с кирпичами заберут, – вздохнул я.
Была у меня такая идея. Нам бы такого клиента, который строил бы большой многоэтажный дом с системой парового отопления, такой бы кирпичи вместе с батареями забрал. Но не было такого клиента. Со строительными управлениями и компаниями работали куда более серьезные подрядчики, чем мы.
– С кирпичами?.. Ну, можно поговорить. – Леша сел за стул, достал сигарету, закурил и с загадочной улыбкой спросил: – Сколько у тебя кирпича?
– До фига! Это даже больше, чем до ядреной Матрены…
– Мне как раз столько и нужно. Завтра подъедут машины, заберут все.
– Куда?
– Москва не сразу строилась. И до сих пор строится. Короче, есть варианты, я договорился. Комиссия – тридцать процентов.
– Ты же говорил, двадцать.
– Двадцать за мелочовку, а тут подряд на все лето. Все, что есть, заберут, и все, что будет.
– А как с оплатой? – Я знал, с кем имею дело, поэтому не спешил радоваться.
– Оплата по факту. Получили товар – оплатили. Я сразу половину забираю, чтобы вам не поднимать…
– Половину? – как-то не очень удивленно спросил я.
Бандиты так и действуют – сначала палец прикусят, а потом и всю руку отхватят. Еще и голову отгрызут…
До Леши я с рэкетирами дел не имел, только слышал о них. Но теперь имел возможность на своей шкуре познать радость общения с ними.
– Ты что, считать не умеешь? Тридцать процентов – комиссионные, двадцать процентов – за «крышу».
– Двадцать за «крышу», – механически повторил я.
– А как же без «крыши»?
– Да у нас тут и с крышей со всех сторон задувает.
– Ну, мы теперь вместе работаем, нам друг другу помогать надо. Я так понимаю, у вас тут голая задница, раз такое дело, то за «крышу» с вас всего десять процентов. Как тебе такой вариант?
– Нормально… А за тридцать процентов комиссионных не я решаю, тут с Козьминым говорить надо.
Я нутром чувствовал, что нельзя доверять Леше. Ну а вдруг он действительно продаст товар и мы получим живые деньги?.. Тут уж или пан, или пропал. Но волынку я все-таки включил.
– Где он сейчас? В больнице? Пока то, пока се, а время не терпит… – поморщился Леша. – Хорошо, пусть будет двадцать процентов комиссионных и двадцать процентов за «крышу». Итого, тот же сороковник! Идет?