Третий брат - стр. 16
Во-о-т в чём дело! – догадался наконец Витя и успокоился. Он решил, – чем тянуться за большим слюнявчиком, лучше научиться аккуратно и чисто есть. Так, чтобы не проливать ничего на себя и не крошить вокруг. Тогда, понял он, не нужно будет одевать большой слюнявчик и гордиться будет нечем. «Как хорошо, – тут же пришло на его детский ум, – что можно учиться и расти, а не искать вокруг, у кого что меньше, и не глядеть на них свысока». – Гм… совсем не по-детски подумалось нашему герою!
Не догадываясь о снах своего ненаглядного, шедшая за коляской Софья Ивановна размышляла: «Вот вырастет и… кем же станет мой Витя? Столько разных путей, а человеку – выбирать один. Военный? Конечно, это – понятный и надёжный путь, а всё же… Не всегда будет война, и не всем добрым и талантливым людям нужно учиться тому, как лучше воевать, то есть, как ни крути, устранять из жизни себе подобных!»
Оставаясь часто наедине с собой, когда Витя созерцал небеса из коляски или попросту спал, Софья Ивановна много думала о себе, муже и сыне: «Мы вместе… потому что любим друг друга. Есть наши друзья и много иных людей, все живут своей жизнью – кого-то любят, с кем-то спорят и кого-то ненавидят. Почему любовь не превосходит ненависть?
Когда любишь, тебе хорошо, когда ненавидишь – плохо, потому что не знаешь, чем твоя ненависть обернётся для тех, кого ты любишь. Витя… сейчас он такой чудесный и не может вызвать неприязни – ни у кого! А когда вырастет, то будет иметь соперников и, возможно, врагов. Придёт недоверие и подозрение… Ну почему, почему так вс» устроено? И вообще… кто положил основание для ненависти?»
Софья Ивановна не желала успокоиться и двигалась дальше, по-своему понимая то, что ей было дано почувствовать, глядя на сына и рассуждая о его будущем. «Разве самое главное, – спрашивала она себя, – уметь воевать? И не лучше ли так, чтобы всякий смог найти свой удел, не обижая другого?! Когда один стал на чужом пути, можно и обойти его, если не держать обиды. Немало места на земле, где не ступала нога человека, но вот почему-то именно здесь надо быть нам, а не вам?!
Конечно, если здесь родились и жили наши предки, так и должно быть. А если это не так и вы пришли просто потому, что вам тут нравится больше, чем там, где вы жили прежде? Не станет ли это поводом обижаться и держать зло на тех, кто здесь родился и давно живёт? Нельзя ли, – думала про себя Софья Ивановна, – сделать так, чтобы всякий был доволен тем местом, где он живёт? И сама себе тут же отвечала, – конечно, нет, иначе закончится всякое передвижение людей. Их развитие, связанное с этим, будет бессмысленно, и наступит… – здесь Софья Ивановна внутренне содрогнулась, – наступит хаос и всякая жизнь потеряет смысл».