Третье пришествие. Современная фантастика Болгарии - стр. 16
– Уже поздно будить! – прервал их спор Мэр. – Я что-нибудь проспал? Как идут дела?
– Ну, как обычно, – хором ответили они. – Все движется по плану. Гатун пьян, как казак, еще со вчерашнего вечера. Критик-мясник у Девицы… (Мэр на миг поморщился, но быстро овладел собой)… она его уже полностью охмурила. Мук в лазарете с сотрясением мозга, Читатель-испытатель пьет кофе с хаджи Иванушкой в офисе, не знаем, что там происходит…
– Все улажено! – возвестил с порога ростовщик.
– Ну, значит, все, – Учитель развел руками. – Сделано все, что можно было сделать, кто может больше, пусть попробует.
– Вы справились с кризисом отлично! – похвалил их Мэр. – Но все это было лишним.
– ?!
– Ну, знаете, как это делается… – начал было он, но не успел объяснить. Наступил долгожданный момент открытия Фестиваля.
Накануне вечером Хтопопало твердо решил смыться. Жалкие попытки сотворить хоть какое-то подобие сказки не привели ни к чему. Раздраженный, он лег спать, чтобы на рассвете покинуть навсегда город. Однако произошло чудо, и сейчас он спокойно слушал скучноватую речь Мэра. Причиной его спокойствия был волнующий сон. Настолько связный, что мог бы сойти за сказку. На свежую память он набубнил сновидение на диктофон, прослушал запись три раза и с чистой совестью завалился досыпать. Зачем бежать, раз появилась возможность блеснуть и снискать славу достойного Сказочника Г?
Он встрепенулся от аплодисментов публики – речь Мэра закончилась. Сказочник огляделся. На официальной трибуне сидел одинокий Читатель-испытатель. Ему дали слово, но он оказался краток. Наступил черед Хтопопало.
«Сейчас я вам покажу, на что горазд», – подумал ровно он и начал свой рассказ:
– Жил-был мальчик. Когда ему исполнилось шесть лет, он увидел в одной книге, как боа глотает целиком пойманного зверя. Мальчик очень любил мечтать о приключениях и о путешествиях в джунглях. Он нарисовал свои мечты и показал взрослым…
В первом ряду публики толпились дети. Все они вооружились трещотками и свистками, чтобы освистать бездарного Сказочника. Но он не оставил им возможности показать свою пословичную вредность. После первых его слов сорванцы заслушались, а потом вовсе забыли о трещотках.
– …первая овца казалась больной, вторая была похожа не на овцу, а на барана, третья получилась слишком дряхлой. Тогда авиатор потерял терпение, нарисовал ящик и сказал: «Овца, которая тебе нужна, сидит в ящике…»
К середине рассказа прибежал Критик с ножами и тесаками наготове, умудряясь повязывать на ходу галстук. Удивленный мертвой тишиной публики, он остановился и навострил ухо.