Третье пришествие. Ангелы ада - стр. 51
Я кручу-верчу «чечевицу», машинально, чтоб хоть что-то делать руками, чтоб не уснуть, – и как-то по-особому ее сдавливаю…
Хлопок! Словно лопнул полиэтиленовый пакет, словно его надули и с маху приложили о стол… Но то был не пакет.
Мишкунца нет. Просто нет… У его опустевшего стула расплескалась по полу лужа, неопрятная и попахивающая… Посреди лужи – два начищенных кирзовых сапога, их давненько не носят ни вояки, ни другие силовики – однако же стоят, сверкают. И все. Никаких других следов Мишкунца.
Интересно, интересно…
…Час спустя я заканчиваю обход Новой Голландии. Голод больше ей не грозит. Зато появился неучтенный запас обуви казенного вида.
Это лишь начало. Впереди большая работа по дежабификации, и я…
– Пэн, проснись, Пэн!
…И я рывком поднимаю веки.
В кабинете пусто, лишь я да Илона, трясущая меня за плечо.
Фу-у-у… приснится же… Может, и масляно-мучное совещание приснилось?
Нет, записка от Авдотьи до сих пор лежит у меня под рукой… Задремал я под конец и ненадолго. Спрашиваю:
– А где все?
– На причале, «Любомудр» прибыл.
Остатки сна как рукой сняло.
Никогда еще у Новой Голландии не швартовалась такая изуродованная яхта…
Обе мачты стали на треть короче – и это уже после ремонта своими силами, а были еще короче, но сейчас верхняя часть мачт связана, слеплена из всего, подвернувшегося под руку: там и кормовой флагшток, и стойки леерных ограждений, и чуть ли не ножки от табуреток.
С парусами та же история: кривые, косые, кургузые, заплат больше, чем основы. На заплаты пущено все: занавески, скатерти, наволочки и даже дамские штанцы легкомысленной розовой расцветки…
(Что за штанцы? Везли заказ какой-то из наших девчонок, не иначе; Зона Зоной, а субботние танцы по расписанию… Впрочем, каждый волен предположить иное, игривенько-похабненькое, и озвучить предположение, и получить от щедрот Питера Пэна осложненный перелом челюсти.)
Экипаж сходит на причал. Вымотаны до крайности, но бодрятся. Мы не спрашиваем, как они с таким убогим парусным вооружением преодолели центростремительное течение Ю-27, каким чудом доковыляли до нас так быстро…
Спрашивать не надо. Ответ у них на… нет, нет, не на лицах. На руках. На ладонях. Ладони у всех забинтованы, сквозь бинты проступает красное.
«Любомудр» – парусно-гребное судно, но длинные весла не годятся для маневрирования в узких каналах. Поэтому два гребных колеса по бортам, а привод внутри, ручной и ножной. Ноги на педали, руки на рычаги-шатуны – поплыли. Механика эта не для дальних странствий, для маневров здесь, в городе, где ветер поймать трудно.