Третье пришествие - стр. 44

Помню, Тарас тогда заметил:

– Слушай, если произойдет то, о чем ты говоришь, тем более надо рыть землянки.

Я покачал головой.

– Не спасут. Нужны компрессорные станции, чтобы запасти сжатый воздух. А еще лучше – жидкий кислород.

– Кислород? Зачем?

– Затем, что в землянках нечем будет дышать. Содержание кислорода в атмосфере сильно уменьшится в результате глобальных пожаров. А потом растения вымрут.

– Из-за помутнения атмосферы?

– Да. Получится нечто вроде «ядерной зимы». Только посильнее. Пройдут десятки лет, прежде чем леса удастся восстановить.

– Понятно. Но если мы начнем строить одни компрессоры, этим кислородом некому будет дышать. Надо же людей куда-то спрятать.

– Я разве спорю? Только в каждый подвал кислород не доставишь. Людей надо прятать не туда. В шахты.

– Во как. Всех?

Я не удержался от шпильки:

– Сам же приказывал.

Тарас вдруг лег на ковер своего роскошного кабинета и принялся выполнять упражнения против остеохондроза. Потом встал, подошел к стене и нажал потаенную кнопку. Там, рядом с президентским штандартом, у него был устроен хитрый тайничок. Первая дверца открывалась нажатием, а вторая реагировала на условную фразу:

– А давай трохи выпьем.

Прозвучала мелодия «Отчего так березы в России шумят» и тайничок открылся. Знамо, от чего так шумят, белоствольные.

Я слабо запротестовал:

– Эй! На рабочем месте?

– Да у меня вся Россия – сплошное это самое место. Что ж теперь, не пить?

– Избиратели не поймут, – поддакнул я.

– И даже осудят. Тут мне друг Джимми особое калифорнийское винцо прислал. Шибко расхваливал, лучше французского, говорит, а я так и не пробовал. Знаешь, то некогда, то не с кем. Хорошо, что ты подвернулся.

– Очень, – согласился я.

Мы попробовали калифорнийского, но ничего не поняли. Пришлось добавить Джека Дэниэлса. Потом, насколько помню, последовали сало и горилка с перцем. А закончилось все но-шпой. Некоторое время Россией мы не управляли. Но она и не такое видывала.

В центре Москвы разгоняли очередную демонстрацию. Народ требовал денег, сразу и много. Но получал дубинками и поштучно.

Забава была в полном разгаре. Метро не работало ни на вход, ни на выход. Во дворах скапливались раненые. Выла сигнализация сотен машин. Шипели водометы, крякали звуковушки ГАИ. Шум, гвалт, взрывы газовых гранат, неслышно осыпающиеся витрины, очень крепкие выражения с обеих сторон. Натужно двигаясь по Тверской, ОПОН в очередной раз отвоевывал столицу нашего умеренно демократического государства.

Терентьев наметанным оком окинул поле брани.

– Это надолго, Владимир Петрович.