Третье правило семьи Райс - стр. 21

– Не думаю, что будет именно так, – мягким голосом произнесла я, прикидывая, как бы ее утешить. – Мне показалось, что племянник султана далеко не дурак, так что он будет настаивать на непричастности Рореда.

Я воскресила из памяти его лицо, скрытое платком; вспомнила пронзительный взгляд черных глаз.

Меня до сих пор потряхивало после нашего короткого разговора.

Но, конечно же, говорить об этом Хании я не собиралась, да она и не стала бы слушать. Ее интересовали только собственные проблемы, и всю дорогу до дворца Хания причитала, что их прекрасная жизнь вот-вот закончится. Ее мужа кинут в тюрьму, а потом отрубят голову, обвинив в измене и мятеже. И ей заодно!

– Нет же, Хания! Ты явно преувеличиваешь, – говорила я ей, но она не обращала на мои слова внимания.

Твердила, что все кончено. Она не представляет, что нужно сделать Рореду, чтобы Пустынный Ястреб поверил в его преданность султану!

Проплакала всю дорогу до дворца, а потом, когда слуги опустили паланкин на крыльце, сказала, что у нее разболелась голова. Она возвращается в свои покои и станет молиться – собирается просить защиты у Трехликого, а не у звероподобных Богов Остара.

Хания надеялась, что с Его помощью муж что-нибудь придумает.

…Возможно, Роред что-то и придумал и Трехликий встал на его защиту, потому что этим вечером названного отца я так и не увидела. Он заперся в своих покоях с Надиром аль-Амманом и не выходил оттуда, пока его гость не отбыл восвояси.

Покинул дворец, не попрощавшись, и меня это немного зацепило. Но совсем немного.

Оно и к лучшему, сказала я себе. Уехал и уехал.

Вот и я тоже не собиралась здесь задерживаться. Остар был не для меня, а я – не для Остара, теперь мне это было прекрасно понятно.

С отъездом Надира аль-Аммана во дворце все вздохнули значительно спокойнее, а потом принялись ждать прибытия кораблей из Хастора и Хъедвига и новых дорогих гостей.

…Корабли прибыли в порт Фисы к обеду.

Всю половину дня – с утра до момента встречи гостей – я провела в неудачных попытках встретиться с Роредом. Шейх снова никого не принимал, и даже мое настойчивое «Я его дочь, и вы обязаны меня пропустить!» мне не помогло.

Хании тоже нигде не было – возможно, она все еще рыдала в своих покоях, сетуя на тяжелую судьбу, либо молилась Трехликому. Не увидела я ее ни в просторных залах и галереях Восточного Крыла, ни в саду, а на мой робкий вопрос, могу ли я навестить госпожу, мне ответили отказом.

Но причину не объяснили.

В какой-то момент стало казаться, что они меня избегают – и Роред, и Хания Гервальды.

Кассима тоже нигде не было видно, а на мой вопрос о его самочувствии мне ответили, что он серьезно ранен и сможет вернуться к своим обязанностям только после полного выздоровления.