Третье поколение - стр. 19
– Наверх учиться никого не берут, – заявила церберша, что-то написала на прошении и сунула в мятую распухшую папку.
– Это почему? – возмутилась Джи. – У меня лучшие оценки по математике и физике, свои проекты.
– Такие правила, – отрезала помощница префекта. – Учись на ремонтника, место у нас есть.
– Но я могу…
– Не можешь! Следующий! – нажала тетка кнопку вызова.
И сколько раз с тех пор ни бывала в этой приемной Джи, о чем бы ни просила, все повторялось в мельчайших деталях – префект никого не принимал, а заявка, прошение, обращение – как ни назови – тонуло в архиве церберши.
Джи обедала позже, нежели Эдгар, но он намеренно сместил свое расписание, чтобы повстречаться с девушкой в столовке. Многие регламенты давно не соблюдались так строго, как прежде, в том числе и перерывы на обед. В худшем случае выпишут штраф. Еще один вдобавок к сотне, что накопились у Эрга. Кто-то пошутил: запоминается первый штраф как первый секс, остальное рутина. Эдгар следовал инструкциям как мог, но выполнить все никак не получалось. С тех пор как все заработанные донаты стали уходить на оплату мелких штрафов, Эрг перестал гоняться за приработком и жил так, будто мог претендовать только на гарантийку. Поразительно, но Джи умудрялась получать донаты и избегать штрафов – а уж она никогда не была пай-девочкой. Но тайной, как ей удается такой полет, она делиться ни с кем не собиралась.
Едва Джи вошла в столовку, как Эдгар встал на раздачу следом.
– У меня разговор. Сядем вместе, – предложил он.
– На пати в сектор три не пойду, – отрезала она. – Там все время блевантин и прочие прелести.
– Это деловой разговор.
– Деловой насколько?
– На сто процентов.
На раздаче выбор был невелик: клейкая похлебка серого цвета и клейкая похлебка с оттенками розового. Наверняка одинаковые на вкус. На второе – брикетик чего-то желтого с вкраплениями зеленого (обозначено было как натуральные овощи из оранжереи) и стакан ярко-розовой жидкости на третье.
Пищеблок (камбузом именовали только место приготовления жрачки) был одним из самых больших помещений палубы. Узкие столы на восемь человек каждый и стулья вокруг можно было опустить и упрятать в пол, и тогда столовка превращалась в большой холл. Стены, потолок и пол пылали ядовито-зеленым цветом. Говорят, в дни первого поколения на стены столовой проецировали голограммы весеннего сада, и ветви цветущих яблонь качались над столиками обедающих, по небу бежали легкие облачка, а под ногами шелковистым ковром лежала неувядаемая мурава. Потом голограммы сочли ненужными, остались голые стены, как любил выражаться Тэп, цвета биллиардного сукна. Биллиардный стол имелся только в комнате отдыха префекта, и Джи видела его однажды – когда после стычки с грабителями народ взялся за главу палубы.