Треть жизни мы спим - стр. 11

Машина застряла в пробке, и таксист, скучая, посмотрел на него через зеркало, пробормотав, мол, погода так себе, проклятая северная страна, и угораздило же здесь родиться, а цены по-прежнему растут, и бензин стал жутко дорогой. А у меня рак, перебил он, третья стадия, и шансы так себе. Таксист посмотрел с интересом, у моей сестры был рак, терминальная стадия, терминальная – это в смысле с вещами на выход, потому и название такое, метастазы повсюду, здесь, здесь и здесь, обернувшись, таксист показал, где именно, поочередно ткнув пальцем в голову, в грудь, в живот, так она отказалась от лечения, бросила все и уехала в городишко на море, была приличной бабой, в конторе телефонисткой служила, а пустилась во все тяжкие, блядью стала отборной, под всех ложилась, пила, курила, а в сорок-то лет кто ж курить начинает. Ничего себе, оживился он, молодец сестра, хоть повеселилась перед смертью. Ага, по утрам ее видели на пляже, валялась там после бурной ночки, раздетая, в синяках, с разведенными ногами, стыд и срам, вот только врачи ей три месяца обещали, не больше, а сестра два года в городишке прожила, аборт сделать успела, а потом вернулась домой, к мужу, и что вы думаете, до сих пор жива. Быть такого не может, изумился он, не зная, верить ли рассказу таксиста. Да-да, продолжил тот, перекрестившись для убедительности, врачи только руками развели, может, анализы перепутали, может, еще чего, а сестра верит, что сама себя излечила и теперь вздыхает, что те два года были лучшими в ее жизни, и все на рак проверяется, вдруг болезнь вернется, так сразу к морю тогда рванет.

Не пожалев таксисту чаевых за услышанную историю, он выбрался из машины, прошел больничный шлагбаум, у которого дежурили широкоплечие пузатые охранники, уж наверняка до неприличия здоровые, как свиньи, и оглядел нависшие над ним корпуса онкологического центра. Указатель с оттопыренными в разные стороны стрелками сортировал пациентов, отправляя каждого в свой корпус, и он потащился в урологическое отделение, стоящий за корпусом маммологии, между корпусом желудочно-кишечной онкологии и детским отделением, издалека выделяющимся своими веселыми цветастыми занавесками. По дорожкам, вдоль которых были высажены лиственницы, уже осыпающиеся желтыми иголками, брели люди с напряженными, испуганными лицами, такие же новички, как и он, ощупывающие друг друга взглядами, как слепцы руками, и другие, бледные, с короткими стрижками или бритыми головами, глядящие на тебя, словно бы злорадствуя, ну что, вот и ты попал в наше братство, голубчик, и не смотри, что пока еще бодрый и розовощекий, скоро станешь таким же, как мы.