Тренер Людоеда - стр. 19
Малый зал оказался овальной конфигурации, метров этак тридцать на двенадцать. Мы очутились на некоем подобии подиума, огороженного бархатными шнурами. От этого подиума наискосок и вверх протянулся мостик шириной метра два, длиной метров пятнадцать, обрамлённый статуями слоников из красного дерева с алмазами вместо глаз, застланный толстой ковровой дорожкой. Справа и слева от мостика, как в оркестровой яме, на стульях восседали министры с разодетыми по такому случаю жёнами. В овал, как необходимое дополнительное украшение, вписывались всё те же автоматчики в пятнистой униформе и зелёных беретах. Мостик упирался на противоположной стороне зала в какое-то сооружение, которое я принял за распятие. Оно раскорячилось вверх и в стороны метров на пять и находилось в тени.
– Ну и блямба! – шепнул я Виталию.
– Это крест, – ответил шёпотом он.
– Вот те крест, это же птичка, – убеждённо и простужено захрипел сзади нас Юра.
– Какая птичка? – засомневались мы дуэтом.
– Не знаю, какая, может орёл… или голубь…, но точно птичка.
– А он вроде прав, Виталик.
– Да разве такие птички бывают?
– Ну, стилизованная, может быть. А где папашка-то? – забеспокоился я.
– В жопе, – коротко прохрипел Юра.
– У кого?
– Да у птички же! Ты что, не видишь?
Тут я присмотрелся и просто рот раскрыл. Ну, даёт папаша! Действительно, если эта птичка стоит на хвосте, распахнув крылья, то там, откуда гнусный орёл должен гадить, находится углубление и в густой тени видны только две ноги, а под ними лесенка в три ступени на мостик, задрапированная той же ковровой дорожкой.
– Чего же он в темноте-то сидит? – прошипел я.
– Против снайперов, наверное, – предположил Юра.
– Господи, да какие здесь снайперы?
– А чёрт его знает!
В этот момент ноги нетерпеливо шевельнулись и откуда-то сбоку снова взревел глашатай: «Слово для приветствия от имени делегации имеет проректор Каню!»
Каню выдвинулся на полшага вперёд к самому шнуру. Его приветствие – филолога и знатока французской классической литературы – было изысканным, витиеватым и кратким.
Наступила тишина. «Как на кладбище», – подумал я. Пауза затягивалась. Затем с кряхтением папаша вдруг стал выбираться из этой… в общем, из ниши, медленно преодолел спуск из трёх ступенечек и, прихрамывая и опираясь на трость-клинок, начал приближаться к нам по мостику. Остановился почти в двух шагах от Каню и, хотя был он на голову ниже даже меня, не говоря о Виталии, благодаря наклону мостика, принялся поглядывать на нас сверху вниз. «Морда-то сержантская, а не императорская, – подумал я, – глазками так и ощупывает, точно рекрутский набор ведёт».