Тремпиада. Эзотерическая притча - стр. 8
– Ты, – говорят, – к себе в кабинет не ходи. Иди сразу к шефу.
– А что собственно стряслось? – Недоумённо вопрошаю.
– Вчера про психушку материал делал?
– Был грех.
– Так вот за тобой на «скорой» главврач оттуда пожаловала. Маркова, собственной персоной. И взвод санитаров. В штатском.
Действительно припоминаю, что обратил внимание на припаркованный «Нисан» в медицинских разводах.
– А что шеф? – вяло любопытствую.
– Кожинов ждет. Скучно ему без тебя летучку начинать.
– И главное, бессмысленно, – философски заключаю я.
Захожу в кабинет шефа, а у того руки трясутся. Одну сигарету загасил, другую прикуривает. И это при всеобщем-то дефиците табачных изделий!
– Категорически, – протягивает руку.
– Катастрофически, – отвечаю.
– Эт-точно. Ну что, поэт, дал просраться, как пишут в «Пионерской правде», Марковой? А сам что делать будешь? Упечет ведь, как пить дать упечёт в психушку. Говнюк… – шеф окидывает воспалённым взором кабинет.
– Все собрались? Ну и ладно. Открываем собрание при закрытых дверях, – шеф смотрит хитро, игриво, а у самого шея, пылает как автозажигалка и руки дрожат.
– Я, грешным делом, саму передачу не слушал, – хитрит он. – Читал в сценарии преамбулу, так сказать. Веремчук у тебя в записи был?
– Нет, – отвечаю, – прямой эфир.
– Он кем у нас числится?
– Консультант по вопросам права. Член коллегии Приморских адвокатов.
– Ну и… Расскажи вкратце, может, кто не знает, почему Маркова у тебя сейчас в кабинете сидит, а «Скорая помощь» под окнами дежурит.
– Ублюдки потому что, – вступает в разговор Димоша.
– Ну, Дмитрий Николаевич – известный экстремист, – брякает недоучка Машка и сама, испугавшись собственной глупости, прикрывает ладонью рот.
– Веремчук молодец, – улыбаясь, подмигивает мне Димоша. – Всадил ей по самую маму.
Димка, озорно согнув руку в локте, и сжав кулак, показал, как и насколько Веремчук всадил Марковой.
– Ой, а я всё пропустила, – вновь встревает Машка.
В тон Димке пытается шутить Коляка:
– Маринка, какие твои годы? Еще всадят. И не такое пропустишь…
– Борис Александрович, – официально вступает в разговор Светлана Шпилько, – здесь, между прочим, дамы. И если Дмитрий Николаевич, как старший редактор, а с ним заодно и Николай Михалыч этого не замечают, мы с Анфисой Демьяновной надеемся, что вы напомните им что это такое…
– И обо мне напомните им, Борис Александрович, – снова высовывается Машка.
– Светлана права, – Анфиса выпускает густую струю дыма, выказывая личное недовольство. – Мне, я чувствую, здесь вообще делать нечего. У меня завтра программа, а еще конь не валялся.