Трехликая. Выжить в будущем - стр. 35
Командовал «балом» невозмутимый первородный.
«Легче. Не надо так напрягаться»
«Представь, что поток – это стрела. И она летит в определенную сторону».
«Давай, у тебя почти получается»
«Ну же, еще немного! Очень неплохо!»
Оборотень пытался придать нам уверенности.
Вначале у нас мало что выходило.
Вообразить – воображали, а вот действовали неважно. Энергия, и правда, появлялась перед глазами, материализовалась в виде огня и льда. Но дальше начинались хождения по мукам. Направленный поток у меня не получался – я просто фонтанировала во все стороны, у дочки выходили хаотичные выбросы.
В тренеров летел и огонь, и лед, и просто тяжелые пласты энергии, которыми мы пытались «закрыться» от атаки. Ковалль растворял магию моментально. Мей отскакивал, пригибался, подпрыгивал и шарахался с удивительной скоростью и ловкостью. Стряхивал с рыжих волос пламя, вытаскивал кусочки льда из одежды.
Досталось учителям, по-моему, на орехи. Мужчины то и дело разражались шутками.
Мол, не всякий преподаватель магии выживет. Тут главное не столько умение объяснять, сколько сноровка уклоняться и спасаться.
Юмор замечательно разряжал обстановку. Страхи и неуверенность медленно испарялись. Танюша выглядела словно играла, просто развлекалась с подружками-одноклассницами.
Наверное, этого мужчины и добивались. Дочка начала доверять Мею. Коваллю это не особенно нравилось. Всякий раз, когда дочка подскакивала к Мею и непосредственно хлопала в ладошки, первородный едва заметно кривился.
Но возражать первородный не стал. Оборотень и, правда, действовал терпеливо и помогал в обучении неплохо.
С программами-заклятьями стало попроще.
«Математику легче с чародейскими формулами»
Сказал Ковалль, когда я попробовала.
Простейшие заклятья я создавала буквально с самой первой попытки. Средней сложности получались не очень, но я прогрессировала семимильными шагами. Видела, чего не хватает программе и в следующей старалась это исправить.
Начав работать с магией будущего, я ощущала ее не так как Ковалль. Не алгоритмом и не программой, я словно конструировала новое существо – будущую энергетическую зверушку. Дополняла ее возможностями, характером, привычками мощного охранника-хищника или добродушного помощника-травоядного, а затем оживляла собственной аурой. Я словно вдыхала новую жизнь. Чувствовала, как оживают заклятья, проникалась их настроением и характером, видела, что они не просто механизмы, призванные исполнять приказы и задачи. Имеют хоть зачатки, но собственного сознания, примитивные, почти инстинктивные, но эмоции.