Требуется помощница, или Светлая против Темного - 2 - стр. 14
Всё это он говорит, почти касаясь губами моей щеки, отчего мне хочется обхватить себя за плечи руками. Дрожь на коже такая, что кажется, вот-вот замёрзну. Или, наоборот, сгорю. Рядом с ним мне то холодно, то жарко. То я готова его убить, то не могу заставить себя оторвать от него взгляда.
— Вот и плохо, что нравится. — Я резко отстраняюсь и, вернув себе максимально сдержанный вид (больше не поддамся на провокацию!), бросаю: — Если что, я у фуршетных столов. Я всё ещё голодная.
И окончательно умом тронувшаяся.
— Сильно не налегай на закуски. Самое интересное и вкусное впереди.
Слабо улыбнувшись, спешу сбежать от босса. Боги! Мне с ним работать ещё два месяца, а я с каждым днём, с каждой новой улыбкой этого мужчины в него влюбляюсь всё больше. И это совершенно дерьмово. Дерьмово чувствовать себя беспомощной и тонуть в чувствах к Тёмному, как в зыбучем песке. В ядовитой, мать его, трясине.
И ведь прекрасно знаю, что он из себя представляет. Бабник, получающий кайф от охоты. Но стоит ему меня поймать — другими словами, один раз со мной переспать, как я стану просто очередной девицей, раздвинувшей перед ним ноги.
Зато заработаю два миллиона и сразу смогу уволиться.
— Кара? — От мрачных мыслей меня отвлекает нежный голос соноры Хорос. Обернувшись, я буквально окунаюсь в её светлые эмоции, и тьма во мне ёжится, прячет когти. Эления подходит ближе, с улыбкой протягивает бокал шнайса. — Рада снова тебя видеть. Ты здесь с Ксанором?
Я улыбаюсь в ответ:
— Как видишь, работаю днём и ночью, без праздников и выходных.
— Что-то случилось с его парой? Урсулу он никогда не брал с собой на светские мероприятия.
— Наверное, потому что Урсула замужем, — шучу я, а сделав пару глотков шнайса, вдохновенно продолжаю: — Сонорина, которую я для него нашла, внезапно заболела. Кажется, отравилась чем-то. Увы, бывает. Вот я её и замещаю.
Нет, я не патологическая лгунья, но не признаваться же этому совершенству, что Ксанору Хоросу вдруг приспичило провести со мной вечер.
Второй подряд, к слову.
Эления задумчиво кивает, а оглянувшись на мужа, общающегося с такими же, как и он, зачехлёнными в элегантные костюмы сонорами, спрашивает:
— Что произошло тогда в Аликантаре? Ксанор ничего толком не рассказывал. Лишь заверил, что с твоей подругой всё в порядке, но та фея… — Эления запинается, нервно закусывает губу, и я замечаю, как дрожат её пальцы, сжимающие хрустальную ножку бокала. — Убийство произошло там же, где находилась твоя подруга, и…
— Мы улетели раньше и уже потом из новостей узнали о новой жертве.
А вот это, можно сказать, ложь во спасение. Эления и так уже бледнее привидения. Ясно, что переживает, боится, и я её прекрасно понимаю. Сама вздрагиваю всякий раз, когда вспоминаю о чудовище, охотящемся за мне подобными.