Травма глазами ребенка. Восстановление и поддержка эмоционального здоровья у детей - стр. 20
Лиза истерически плачет каждый раз, когда семья собирается сесть в машину.
Карлос, болезненно застенчивый пятнадцатилетний подросток, хронически прогуливает занятия. «Я больше не хочу все время бояться, – говорит он. – Все, чего я хочу, – это чувствовать себя нормальным».
Каждое утро второклассница Сара послушно приходит на занятия вовремя; к 11 часам утра она неизменно оказывается в кабинете медсестры с жалобами на боль в животе, хотя никаких медицинских причин для ее хронических симптомов найти не удается.
Кертис, добродушный ученик средней школы, популярный среди одноклассников, говорит своей матери, что ему хочется пнуть кого-нибудь – кого угодно! Он понятия не имеет, откуда берется это желание. Две недели спустя он начинает вести себя агрессивно по отношению к своему младшему брату.
Родители трехлетнего Кевина обеспокоены его игрой «в аутизм». Он регулярно ложится на пол и напрягается всем телом, притворяясь, что умирает, а затем делает вид, что медленно возвращается к жизни, говоря: «Спаси меня … спаси меня!»
Что общего у этих детей? Как возникли их симптомы? Исчезнут ли они или со временем обострятся? Чтобы ответить на эти вопросы, давайте рассмотрим источники проблем этих детей.
Начнем с Лизы – истеричной плаксы. В возрасте трех лет она сидела в семейном минивэне, пристегнутая ремнями к своему креслу, когда в их машину сзади въехала другая машина. Ни у нее, ни у ее мамы, которая была за рулем, не было никаких физических повреждений. Сама машина была едва поцарапана, и аварию сочли незначительным ДТП. Плач маленькой Лизы не связали с тем несчастным случаем: это была очень запоздалая реакция. Прошло несколько недель, прежде чем у девочки прошло оцепенение, вызванное аварией. Ее спокойное поведение в сочетании с плохим аппетитом сменилось испуганными слезами при приближении к семейному минивэну.
В то время как Лиза пережила единовременный эпизод, травма Карлоса развилась с течением времени. Более пяти лет его физически запугивал эмоционально неуравновешенный сводный брат-подросток. Никто не вмешивался. Взрослые в доме не рассматривали это как нечто большее, чем обычный конфликт между братьями. Карлос был в ужасе не только из-за запугиваний брата, но также из-за опасений, что родители разозлятся на него за то, что он был не в состоянии проявить больше сочувствия к своему психически больному брату. Он попытался рассказать о своем страхе матери, но та отмахнулась от него, попросив мальчика быть более терпимым.
Никто, кроме старшей сестры Карлоса, чье положение было ничуть не лучше, не видел его боли и затруднительного положения. Тем временем Карлос день и ночь мечтал стать профессиональным борцом, но у него едва хватало сил и уверенности, чтобы каждое утро вставать с постели и идти в школу, не говоря уже о том, чтобы стать частью школьной спортивной команды. Только когда Карлос признался родителям в своем плане самоубийства, они наконец осознали, какое пагубное воздействие оказывала на их сына постоянная физическая и эмоциональная травля.