Транзит - стр. 35
Восточная телеграфная башня стояла на Панских Буграх, рядом с Сенной площадью. Светлов добрался до неё на паровике, что ходил по Жуковской улице от Кремля до Казанской заставы.
Из-за грядущей ярмарки всё и здесь стояло вверх дном. Приказчики запрашивали сведения о движении грузов, выясняли где и что потерялось, отчитывались о прибытии; другие утрясали финансовые вопросы, интересовались котировками, ценами. В главном зале, что занимал половину цокольного этажа башни яблоку негде было упасть. Народ толпился перед столами с бланками отправлений, выстаивал в двух очередях – к окошкам обычных и срочных отправлений, а приезжие ожидали сообщений у окна «до востребования». Очереди были общими для всех сословий, лишь для княжеских фельдъегерей имелась особая дверца.
Толкотни добавляли курьеры, которые пользовались ещё одной служебной дверью. С восточной башни начиналась Сибирская линия телеграфа, но от Нижнего выходили ещё две – Суздальская (с Башней на Гребешке) и Казанская (с башней на Тёплой горе). Между собой с помощью света башни не сообщались, а для транзитных телеграмм по городу бегали курьерские паровики, перевозящие карточки отправлений.
Светлов заполнил бланк, используя шифр и смог уложиться в тридцать пять знаков с пробелами. Вообще-то оправлять шифровки частным лицам запрещалось и обычно он использовал кодовые сообщения, вроде «Тётушка тяжело больна». Но на это раз у него был карт-бланш от Великого князя, а шифр позволил сократить сообщение до минимума.
Стоя в очереди, Светлов подумал, что многолетняя битва за пропускную способность телеграфных линий достойна отдельного очерка в каком-нибудь популярном издании, вроде «Науки и техники».
Дальнеизвещающая машина (известная больше, как семафор или оптический телеграф) перестраивалась несколько раз. Поначалу в качестве источника использовали собранный линзами и зеркалами свет солнца, но позже башни оснастили фонарями Кулибина с быстрыми шторками. Сообщения стали передавать международным кодом Альфреда Вейла: короткими, длинными и очень длинными вспышками света.
Чтобы увеличить пропускную способность код радикально переработали. Длину поставили в зависимость от частоты употребления букв. По этому пути, впрочем, пошли многие страны, что вызвало необходимость перекодировки сообщений на границах, так как частотность букв в разных языках была разная, да и сами алфавиты различались. Кстати, в плане алфавита нижегородская реформа орфографии (когда из употребления выбросили добрую дюжину букв, а «Еръ» перестали ставить в конце слов) сыграла местным телеграфистам на руку. На знаках экономили, где только могли.