Транзит - стр. 3

– Ванну? – удивился мичман.

На военных кораблях подобной роскоши был лишён даже капитан.

– Знаете, после перехода через Чилкут, такие мелочи начинаешь ценить вдвойне. А в океане не встретишь ни станций с ресторанами, ни городов, где можно остановиться и отдохнуть несколько дней. Поэтому мне важно, чтобы на пароходе имелся приличный ресторан, игорный салон и прочие радости жизни. В том числе, конечно, и ванна.

– Хм.

– И даже это не самое главное. Вы видели котлы наших посудин, что отваживаются на трансокеанский переход? Это изношенное старьё. А мне не улыбается стать свидетелем их последнего издыхания или тем паче взрыва. Потонуть или потерять ход посреди Тихого океана? Благодарю покорно!

– Но если все состоятельные люди, вроде вас будут платить Орегонской компании, откуда же у наших коммерсантов появятся фешенебельные пароходы с хорошими котлами? – возразил мичман. – У нас всего один порт на этом берегу, пароходчикам сложно конкурировать с крупными компаниями.

Светлов усмехнулся. Эту песню он слышал всю долгую дорогу через океан, а затем через Сибирь. Никто не хотел начинать с себя. Все хотели получить готовое.

– Если у нас не появятся комфортабельные пароходы и добрые машины на них, люди, вроде меня, и дальше будут платить Орегонской компании, – ответил он.

– Но это не совсем патриотично, – заметил мичман.

– Не патриотично держать на океанской линии такую рухлядь, какую позволяет себе наш коммерческий флот. Но это только внешняя сторона дела. А копать надо глубже, если конечно вы всерьёз задаётесь вопросом.

– Да?

– Следует менять кредитную и налоговую политику. Иначе наши заводчики и промышленники никогда не обойдут новгородцев или тем более бостонцев. Не нужно драть с коммерсантов три шкуры только потому, что они коммерсанты.

Юный офицер замолчал. Лезть в политику ему не следовало, и в силу возраста (он был слишком мал для того чтобы спорить с таким зубром, как Светлов), и по положению – офицеры не имели права критиковать решения властей, а кредитная политика и тем более налоговая определялись министром финансов по директивам самого князя.

***

Отличие буфета от ресторана заключается в том неудобстве, что посетителю с тарелкой и бокалом в руках приходится подыскивать свободный столик, которых в зале вообще было немного. Зная это Светлов пришёл в театр загодя и, отстояв очередь из таких же предусмотрительных господ, занял своё любимое место – достаточно удалённое от остальных и с которого можно просматривать и вход, и стойку, и большую часть зала.

Многие, впрочем, в столиках не нуждались вовсе, они ставили посуду на особые полочки, тянущиеся вдоль стен и предпочитали время от времени перемещаться с места на место. Старые знакомые группировались кучками, завязывали разговоры.