Транзит - стр. 16

Заметка стоила затраченного четвертака и Светлов вырвал её из газеты. С библиотечными подшивками он так не поступил бы, не позволило бы воспитание. Но в чайных газеты долго не живут, их быстро разбирают на самокрутки и прочие надобности бедноты.

***

Шагать пришлось недалеко, благо на Ярмарке всё рядом. Склады Гладышева располагались ближе к Кунавино и жележневой станции, недалеко от ипподрома и Армянской церкви. А поскольку открытие торгов ожидалось со дня на день, то и хозяин торчал на складах безвылазно.

Гладышев ничуть не удивился появлению Светлова, мало того, увидев его, он даже вздохнул облегчённо.

– А где Мохнатый? – спросил купец, сперва выглянув наружу, а потом заперев дверь на несколько засовов и замков.

– Я не знаю никакого Мохнатого, – отрезал он.

– Он отправился на встречу… Я так понял, что с вами.

Пётр Семёнович заметно нервничал. А ведь Светлов знал его некогда, как цепкого мироеда, поедающего конкурентов на завтрак, обед и ужин. Что могло так напугать паука? Если верить газетам, он ещё в мае провернул красивую аферу со старой шхуной. И склады его забиты первосортным товаром (а другой выксунские заводы и не выпускают). Не бедствует. На приказчиков работу не перекладывает. То есть купец находится, что называется, в хороших кондициях, о спокойной старости не помышляет.

– В таком случае вы больше не встретитесь, – сказал Светлов после паузы. – Твой товарищ приказал долго жить.

Светлов перешел на «ты» намеренно. Не от презрения, а чтобы поставить купчишку в подчиненное положение, подавить психологически, а потом выудить побольше информации. Обычный трюк. Можно ещё загнать голым в болотце или застать за чем-нибудь постыдным. Можно в ухо ударить без предисловий. Клиент всегда охотнее говорит, когда признает в тебе превосходство.

– Умер? – тихо переспросил Гладышев.

– Можно и так сказать. Но если быть точным его убили. И убили из-за партии оружия, как я понимаю.

– Вот, чёрт! – купец совсем скис. – Как чувствовал, что не стоит связываться с этим делом, как чувствовал.

Не то чтобы купеческое сословие вызывало у Светлова презрение, но определённое неприятие он к мироедам всегда испытывал. Есть среди них и приличные люди, готовые рисковать ради прибыли собственной головой, есть и те, кто готов потратить на общественные нужды. Но типы вроде Гладышева предпочитают грести жар чужими руками, оставляя себе лишь подсчет барышей.

– Хорошо, что ты заговорил о деле, – сурово заговорил Светлов. – Я готов избавить тебя от товара, если расскажешь мне всё. Кто стоял за этим Мохнатым? Зачем им нужно оружие, и главное – кому его нужно поставить?