Транспорт до Везелвула - стр. 6
Из распахнутых ворот складских терминалов доносился тихий заунывный вой…
Бьющие с вышек прожектора освещали занесенные снегом пустующие квадраты старто-посадочных полей, а выбитые окна складских помещений хищно скалились острыми зазубринами прозрачного пластика.
Собака, свалявшаяся шерсть которой уже не могла скрыть выпирающие наружу ребра, вдруг бросила лизать окровавленный снег, подняла голову, устремив во тьму полный отчаяния взгляд, и тихо зарычала. При этом ее верхняя губа злобно вздернулась, обнажив желтые резцы.
Из темноты приближалось Нечто.
Внешне это был человек, но пса не могла обмануть ни одежда, ни бледное, словно пятно снега, лицо. Пес зарычал еще громче, инстинктивно отпрянув из освещенного прожекторами круга.
ОНО не пахло человеком. ОНО было другим.
Примитивный мозг животного воспринимал это как очевидный факт. Под холодной, чуть синеватой от мороза кожей скрывалось что-то противоестественное, и пес ощущал это каждой клеточкой своего тощего тела…
…
Гуманоид, не обращая внимания на собаку, которая продолжала пятиться в темноту, вошел в круг яркого света. Он был высок, но сложен нескладно. Яйцеобразный, лишенный волос череп блестел в холодном свете, и снежинки не таяли на нем. Кожа существа казалась холодной, такой же холодной и голубоватой, как хрустящий под подошвами ботинок свежий наст.
Задрав голову, он посмотрел на гроздья прожекторов, потом опустил взгляд, равнодушно скользнув им по заиндевевшим телам возле перевернутого импульсного орудия, и пошел дальше, в сторону открытых ворот грузового терминала.
Пес, затаившийся во тьме, не выдержал и завыл.
Он являлся одним из последних живых существ, оставшихся на планете, и чувствовал, как холодный ветер выдувает остатки жизни из его отощавшего тела. Если бы он мог, то кинулся бы вслед за существом, чтобы вонзить свои клыки в его холодную голубую плоть, но подсознательный ужас оказался сильней.
Он мог только выть – от бессилия, от холода и леденящего, непонятного его мозгу, ирреального страха.
Снег все шел и шел, потом он прекратился, словно в небесах истощились запасы колючих снежинок.
Давно прошли все мыслимые сроки, а рассвет не наступал. Холод проникал все глубже, сковывая землю; деревья, зеленая листва которых была покрыта шапками снега, клонили вниз отягченные ветви. Вокруг царила глубочайшая тишина. Злой ветер, несколько суток дувший без перерыва, наконец унялся.
Одними из немногих звуков, что нарушали немой покой замерзающего планетоида, были сухое потрескивание и тихий звон, когда очередная ветвь какого-либо дерева, не выдержав тяжести снежных шапок, вдруг ломалась и падала на застывшую землю, разлетаясь вдребезги, будто была сделана из стекла.