Транснациональное в русской культуре. Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia XV - стр. 17
На это указывают и изменения в составе комитета, в который были дополнительно включены лица, представлявшие профильные ведомства, а именно Уваров (министр просвещения), Толстой (вице-президент Академии художеств и известный медальер, автор работ, посвященных победам русского оружия), Языков (непременный секретарь Российской академии, в связи с тяжелой болезнью президента А.С. Шишкова взявший на себя все представительские функции). Помимо них в комитет были введены: Глинка (очевидно, как фигура, олицетворявшая национальный подъем русской музыки), Плетнев, занимавший кафедру русской словесности Санкт-Петербургского университета, и Вяземский, сочетавший с литературной известностью высокий чин и должностное положение (статский советник, вице-директор Департамента внешней торговли Министерства финансов). Вспомнив о том, что еще один член комитета, Брюллов, занимал в русской живописи то же положение, что Глинка – в музыке, констатируем: готовился не просто праздник, а триумф национального значения.
При этом бросаются в глаза признаки неопытности организаторов в подобных делах. За полторы недели до намеченного торжества они заявляют о желании по примеру врачей поднести юбиляру именную медаль и вазу, хотя не только самих этих предметов не существовало, но и сбор средств, необходимых для их изготовления, даже не начинался, и разрешение на соответствующую подписку не испрашивалось.
24 января, на следующий день после доклада императору, Бенкендорф подготовил письмо, уведомляющее Уварова о происходящем:
Дошло до сведения государя императора, что общество здешних литераторов и художников по случаю совершения 3-го будущего февраля семидесятилетия знаменитому нашему баснописцу и пятидесятилетия литературных его трудов намеревается праздновать сей день и за особенным обеденным столом, к которому будут приглашены знатнейшие государственные сановники, поднести ему золотую медаль и серебряную вазу.
Его императорское величество, совершенно одобряя таковое изъявление уважения и благодарности сему знаменитому писателю и желая равномерно оказать ему знак всемилостивейшего своего внимания, повелел мне сообщить вашему превосходительству, дабы вы представили его величеству о награждении г. Крылова к означенному дню орденом.
Сим, исполняя высочайшую волю, имею честь быть с совершенным почтением и преданностию ‹…›
гр. Бенкендорф[86].
К письму, видимо, была приложена приведенная выше докладная записка.
По форме вполне корректное, это уведомление на деле должно было больно задеть адресата. Бенкендорф дает понять, что именно он обладает прерогативой обсуждать с государем важные вопросы, касающиеся литераторов и литературы; самому же Уварову достается роль исполнителя высочайшего распоряжения, которое доводится до него через того же Бенкендорфа. При этом само выражение «дошло до сведения государя императора» содержит явственный намек на то, что министр народного просвещения не исполняет должным образом свои обязанности, вследствие чего о патриотической инициативе, возникшей в подведомственной ему сфере, вынужден докладывать глава III Отделения. Все эти колкости должны рассматриваться в контексте постоянного острого соперничества между Бенкендорфом и Уваровым