Трамп на кушетке. Что на самом деле в голове у президента - стр. 30

Вероятно, Дональд возмущался своей ссылкой в NYMA. Он энергично принялся за изучение военного дела, но ни его энтузиазм, ни уважение не распространялись на армию и военную службу. Уклонение от призыва во время войны во Вьетнаме само по себе не означало презрительного отношения к армии. Однако, когда в разговоре с Говардом Стерном Трамп пошутил, что попытки избежать венерических заболеваний в 1990-е годы были «моим личным Вьетнамом», он проявил вопиющее неуважение к солдатам, погибшим или раненым на той войне. Собственнический тон, которым он обращается к офицерам – «моим полководцам», – такое же доказательство его презрения к вооруженным силам, как и нападки на семьи ветеранов войны. Если предполагалось, что учеба в военной школе внушит Трампу уважение к армии, выходящее за рамки симпатии к парадным мундирам, то из этого ничего не вышло. Такое пренебрежение человека к армейским принципам нужно, безусловно, учитывать, прежде чем назначать его главнокомандующим вооруженных сил США.

Еще одно свидетельство провала планов отца дисциплинировать Дональда обучением в NYMA проявляется в одной из откровенных реплик Трампа в разговоре с Д’Антонио. Размышляя о своем поведении до и после военного училища, Дональд Трамп признался, что эта попытка была безуспешной. «Не думаю, что люди сильно меняются, – сказал он. – Когда я смотрю на себя в первом классе и сейчас, то вижу, что фактически остался тем же человеком». Такое смелое заявление о неизменном характере от кандидата в президенты должно было стать поводом для глубокого исследования. Если человек считает, что он не изменился с тех пор, как швырялся камнями в малыша, запертого в детском манеже, это заставляет задуматься. Умышленно или неумышленно Трамп подает четкий сигнал: его «особая» агрессивность сопротивляется любым попыткам модификации. На это стоило бы обратить внимание его сторонникам, поддавшимся на выдумку о том, что кандидат Трамп станет другим человеком, когда сядет в президентское кресло. Они продолжают питать надежду на его скрытые источники здравого смысла и государственной зрелости, которые проявятся в условиях кризиса.

Если человек считает, что он не изменился с тех пор, как швырялся камнями в малыша, запертого в детском манеже, это заставляет задуматься.

Неудивительно, что Трамп противоречит сам себе, когда в другой раз высоко оценивает свой опыт в NYMA и уроки, вынесенные оттуда. Д’Антонио пишет: «Вспоминая об этом периоде, Трамп сказал мне: “Я принадлежал к элите. Когда я окончил училище, то был элитным человеком”». Прогресс Трампа по сравнению с подростковым представлением о некой абсолютной «шкале элитности» приводит к малоутешительным выводам насчет его склада ума – как тогда, так и теперь.