Традиции & Авангард. №4 (11) 2021 г. - стр. 9

Кот Мяо Цзэдун выглядел сконфуженно, напрудив у соседской двери.

– Ну-ка, брысь отсюда! – шикнула я на него.

Пожилая соседка, выглянув из своей квартиры, потребовала от Льва Арнольдовича убрать за питомцем.

– Идите вы! – выругался Лев Арнольдович, недовольно косясь на письмо.

В ответ соседка вспомнила его мать и бабушку дьявола, а потом приписала семью Тюки к древней профессии.

Морозными январскими вечерами Марфа Кондратьевна не могла посещать любимые всей душою правозащитные митинги – боялась простуды. Сгорбившись, она сидела на кухне и утирала слезы, разглядывая прохудившуюся тонкую клеенку на массивном столе. Родившая детей в солидном возрасте, защитница прав человека никак не могла сообразить, что от нее требует супруг. Лев Арнольдович хотел уюта и вкусной еды – его желания были стары как мир.

Из перепалок между супругами всплывали картины прошлого. Лев Арнольдович в одиннадцатилетнем возрасте приполз домой на четвереньках, но у самого подъезда понял, что неведомая сила забирает его в открытый космос.

– Я сопротивлялся! Бился с инопланетным врагом! Утром соседи нашли меня в собственных нечистотах, а кругом – вырванная с корнем трава и сломанные кусты. Я хватался за них! Я смог остаться на Земле! – пояснял Лев Арнольдович.

– Меньше надо было «Тройной» одеколон пить! – хмуро отвечала Марфа Кондратьевна.

– Чтобы мальчишки в школе считали меня ботаником?! – возмущался ее бородатый супруг.

В призывном возрасте он попал в сумасшедший дом.

– Я сымитировал шизофрению, начитавшись нужной литературы! Я не хотел воевать! Но меня упрятали надолго, и мне реально сорвало кукушку от убойных препаратов…

– Ты буйнопомешанный! – не сдавалась Марфа Кондратьевна.

– А ты редкостная замараха! – огрызался он.

Как бы там ни было, дети у пары получились энергичные, красивые, каждый со своей идеей. Любомир слушался старших, любил пококетничать, пострелять глазками. Ульяна отличалась рассудительностью, любила комиксы. Глафира демонстрировала равнодушие ко всему, кроме книг. Даже когда родители проклинали друг друга, она не отрывалась от чтения, перелистывая страницу за страницей. Аксинья любила нагишом танцевать под музыку, а Христофор гневался на весь мир и порой хватал швабру или хворостину, чтобы отлупить родителей и больную сестру.

Лев Арнольдович, выяснив, что я в свой выходной гуляла с детьми и убирала дом, а Тюка ничего не делала, наговорил ей немало оскорбительных слов, а потом почему-то вспомнил про мой дневник.

– Пригрели змею! Теперь-то ее дневник образами оживет! – заключил хозяин дома.