Традиции & Авангард. №4 (11) 2021 г. - стр. 27

– Всё равно взорвать не получится, взрывчатки маловато… – сказал с горечью худенький мужчина в надвинутой на глаза фуражке.

Я прошла мимо, скатилась с детской извилистой горки и повернула к павильону, воссозданному по образцам столетней давности. Рельеф и лепнина придавали ему очарование и воздушность ушедшей эпохи.

Пора было возвращаться в дом Тюки.

Любомир то хохотал, то плакал, встретив меня в коридоре у соседской двери. Христофор забросил свою шапку на люстру, свитер – в кошачий лоток, а сапоги полетели на раскладушку Льва Арнольдовича. Приучить его складывать вещи в одно место я пыталась, но родители позволяли бросать одежду, где ему вздумается.

– Завоеватель, объясни, в чем дело, – попросила я. Оказалось, что таким образом братья требовали коробку жвачек, которую им не купили.

– Надо было купить, – каялась у икон Марфа Кондратьевна.

– В доме нет хлеба, – напомнил ей Лев Арнольдович.

– А тебе лишь бы брюхо набить, старый мерин! – Тюка махнула на супруга рукой.

Видя, что Любомир и Христофор перевозбуждены, я вывела их во двор.

– Скоро папа поведет нас к тете Зине! – сообщил, хлопая ресницами, Любомир.

– В гости?

– В кабинет, – уточнил Христофор.

– Тетя Зина – доктор? – догадалась я.

– Пси-ки-атр! – Любомир с трудом, коверкая, выговорил трудное слово.

– Это, наверное, Аксинья пойдет к психиатру?

– Мы все туда ходим, – вздохнул Христофор и, вытащив из носа соплю, невозмутимо съел ее.

– Не может быть! – вырвалось у меня.

– Ну да, мы ку-ку, – засмеялись мальчики.

– Всё будет хорошо! – сказала я.

– Мышки и птички тоже лечатся, у них тоже есть доктор, – поддержал беседу Любомир.

– Давайте в снежки поиграем? – предложила я.

– Лучше будем строить крепость! – обрадовался Христофор и побежал за лопатой к дворникам Давладбеку и Рузи.

О том, чтобы перепечатать тексты с дневниковых тетрадок в компьютер, не могло быть и речи. Глядя вслед Христофору, я понимала, что купаться мне придется в три часа ночи, но продолжала работать в свой единственный выходной, не в силах отгородиться от детей.

Голова болела нестерпимо, и вдруг яркой вспышкой вспомнился сон. Перед тем как приехать в Москву, привиделся мне мальчик, он сказал: «Родители не играют с нами, не делают уроки! Они бросят нас на тебя!» Сон был в руку.

В середине февраля после долгих зимних каникул Христофор отправился на занятия, а Марфа Кондратьевна настойчиво обзванивала детские сады с надеждой пристроить младших.

– Ульяну и Любомира к нам? Ну уж нет! – отвечали ей. – Мы еле вшей вывели с прошлого раза! На две недели сад закрывался на карантин!