Традиции & Авангард. №3 (22) 2024 - стр. 18
Впоследствии выяснилось: этот мнившийся рассветным час оказался для Лёши закатным. На премии «Взлёт пера» «Крещенские рассказы» взяли первое место и энное количество рублей. На эти деньги (да ещё пришлось занимать) Лёша с помощью литагентши выпустил «Крещенские рассказы» долгожданной книгой в дотоле неизвестном ему издательстве «Очи чёрные». Много позже Лёша узнал, что издательство было создано самой литагентшей. В её кармане осел весь Лёшин взнос – это не считая отдельно оплаченных услуг по продвижению книги. Они состояли в распечатанном на принтере листке с адресами столичных книжных магазинов, куда Лёша может обратиться с книгой и где труды берут на комиссию у авторов. Листок Лёша получил вместе с коробами книг. От помощи в деле переговоров с магазинами литагентша устранилась.
Лёша таскал сумку с книгами от магазина к магазину, экономя на метро, и в каждом получал от ворот поворот, потому что заявлял своему сочинению цену завышенную, по мнению зубров книготорговли. «Вы хотите стоить дороже Пелевина!» – прямо сказала ему директриса одного магазина. «Так и должно быть! – не растерялся Лёша. – Кто Пелевин, и кто я!» Дальнейшая полемика не заладилась.
Критик Бронзовский меж тем развивал кампанию против «реального крестьянизма», доказывая, что это направление придумано его покойным коллегой по пьянке, а якобы самый яркий его представитель – некий Лещёв из провинции – не кто иной, как необразованный сельский парень с узким кругозором, умеющий только бесхитростно писать о том, что видит.
Кончилось это всё постыдным возвращением Лёши в Хренодёр на перекладных, из электрички в электричку, зайцем.
Короба книг прибыли спустя две недели в контейнере. Его заказ сожрал все Лёшины сбережения от службы в казино и банке.
Писательство решительно обернулось к Лёше неприглядной стороной. В нём снова бурлило невысказанное чувство, подобное тому, что после купания в полынье осенило его душу ангельским даром. Теперь же чувства имели природу демоническую, разрушительную. Душа просила уже не творчества, а боя. Хотелось рушить и крушить всех тех, кто мешал Лёше реализоваться в качестве единственного великого писателя земли Русской. А таковых с каждым днём всё прибывало. Чтобы справиться с этим зловредным воинством, нужна была былинная силушка Ильи Муромца. А Лёша вынужден был маяться и биться в одиночку.
Ни один журнал больше не собирался печатать «Крещенские рассказы». Говорили: они уже в прошлом, давайте новенькое что-нибудь. Возражений не принимали. В переписку не вступали, как Лёша ни провоцировал их длинными тирадами на спор. «Орифламма» высмеяла «реальный крестьянизм» в целом. «Гады проамериканские!» – написал Лёша в редакцию. Те не ответили, но ему стало легче.