Традиции & Авангард. №3 (14) 2022 г. - стр. 6
– Помнишь, что говорил я тебе: если заглянешь мне в лицо, никогда больше не увидишь меня. Так запомни: нет меня теперь с тобой, но на тебе моё проклятие!
Актёр взмахнул рукой и плавно опустился за картонную стену.
Не смог чеканщик дождаться окончания аплодисментов, кинулся к сцене с гравюрой в руке. Пара ступенек отделяла его от Елены. Он услышал чьё-то недоуменное «куда он?». А на третьем шаге остановился, увидев, что из-за кулис снова выходят актёры.
«Чёрт, поклон же ещё», – понял он и попятился.
«Именно тогда нужно было остановиться и потащить себя на самолёт, обратно домой. Как-нибудь всё бы устаканилось», – говорил себе после чеканщик. Но путь назад был невозможен. Только вперёд, всем своим наваждением, как будто наваждение было демоном и могло сотворить невероятное, сломать положенный ход вещей. И эта слепая сила, как только вереница актёров скрылась за кулисами, понесла бедного чеканщика к сцене.
Зрители ещё не успели встать с мест, как на подмостки выбежал непричёсанный мужчина в растянутой футболке и взял микрофон. Сейчас, спустя три года, казалось, что не может быть на свете человека более нелепого и глупого, чем он был в тот момент.
– Всем привет! Я Паша-чеканщик. Ради этой девушки я пошёл бы вой ной на Трою. Елена, прекраснейшая из смертных, я тебя люблю!
Зрители завопили и щедро осыпали оратора аплодисментами. Он ещё стоял на сцене, повернувшись к кулисам, но люди раньше его поняли, что продолжения в виде появления Елены не будет, и разошлись. Чеканщик не сразу почувствовал, что кто-то дотронулся до его плеча, – это был тот самый сосед, что подсказал название спектакля. Т огда-то он и рассмотрел его: худой, белобрысый, сдержанный. Интеллигент. Похож на школьного учителя.
– Пойдёмте выпьем чего-нибудь. Вам, наверно, голову напекло, – сказал он.
Чеканщик посмотрел сквозь него и рванулся к выходу. Лена, уже без живота, стояла неподалёку с труппой и курила.
– Лена, привет.
Она как будто не услышала.
– Ле-на-а! – крикнул он.
Ей пришлось подойти. Паша молчал и нервно посмеивался. Она смотрела на него как на что-то отвратительное. – Ну что это, блин, такое? Мне твои преследования да ещё тупые признания на фиг не нужны. У меня же парень, и ты об этом знаешь. Я уже не говорю про твою семейную ситуацию. Я никогда не давала никакого повода, ну ведь скажи?
Чеканщик не нашёл что ответить. Он не понимал ни Лены, ни себя – никого и ничего, только верил, что достоин настоящего и непреходящего счастья.
В тот же вечер на фестивале появилась жена. Он сидел один на берегу, когда его окликнули: