Традиции & Авангард. №3 (10) 2021 г. - стр. 14
– С Любомиром у меня проблем нет, – лениво кивнула в сторону младшего сына Марфа Кондратьевна. – Если оставить его у монитора, никуда не убежит. Хоть целый день простоит! В войну любит играть! Только памперс на него нацепи.
– Целый день могу играть! – обрадовался Любомир.
– Никаких памперсов! Ему скоро пять лет! – решительно возразила я.
– Хм, – задумчиво сказала Марфа Кондратьевна и снова зевнула, что-то неспешно ища среди хлама и бумаг. – Попробуй, Полина, без памперсов. Но если он нассыт в моем доме, я с тебя спрошу.
– Ребенку нельзя играть сутками напролет! И вообще – вначале нужно позавтракать, – стояла я на своем.
– Это необязательно. Я после митинга перекушу в «Мемориале», там закуска и выпивка и горячее подают. Настоящий правозащитный дом удовольствий. – Марфа Кондратьевна отчего-то решила, что я забочусь о ней.
Ее кабинет, выходящий окнами во двор, доверху был завален книгами, игрушками, заставлен кадками с засохшими растениями, бутылками, пузырьками с лекарствами и ароматными маслами, а на экране стационарного компьютера с оглушительным грохотом шли виртуальные бои: танки стреляли по городам и селам.
Перед тем как уйти на протестный митинг, хозяйка дома настойчиво потребовала моего согласия три недели круглосуточно нянчить ее детей.
– Я скоро рвану в тюрьму к чеченцам. Подарки им повезу. А тебе за работу хорошо заплачу, когда вернусь. И маму твою сразу в столицу перевезу. Комнату для вас сниму. Обещаю. Дневники тебе помогу издать. Помнишь, ты писала про свои дневники в письме к Солженицыным? Это они меня попросили тебе помочь! Но сначала ты поработай на меня. Выходных не будет, – добавила Марфа Кондратьевна.
Помощи нам, выжившим на войнах в Чечне, оставшимся без жилья и имущества, не полагалось. Ни государству, ни правозащитным организациям, ни меценатам не было до нас – беженцев в родной стране – никакого дела. Те, кто постарше, сдавались и умирали на улице; те, кто помоложе, хватались за любую работу.
– Твое письмо в фонде Солженицына передали именно мне, – повторила Марфа Кондратьевна. – Теперь ты во всем зависишь от меня. Тебе все равно идти некуда!
Съев скромный завтрак – овсяную кашу на воде, – Лев Арнольдович, дети и я отправились гулять в Битцевский лесопарк.
– Негоже детям целый день у телевизора и компьютера проводить, – сказала я Льву Арнольдовичу.
Он меня поддержал.
– Спасибо за суп и за кашу, Полина! – выразил признательность хозяин дома. – Мы хоть горячего поели.
Большой компанией мы вошли в заснеженный лесной массив, у которого люди отвоевали территорию, поставив на границе парка скамейки и заасфальтировав ближайшие к домам дорожки. Вдыхая аромат елей, я поднималась вверх по тропинке и, держа за руки словоохотливых Любомира и Ульяну, размышляла над тем, что Марфа Кондратьевна не отправила меня за триста километров из столицы в деревню, как планировала изначально, а все-таки пригласила в Москву.