Традиции & Авангард. №2 (13) 2022 г. - стр. 44
Чтобы с этими комментариями к увиденным парижским картинкам покончить, скажу, что «Мулен Руж» меня потряс напором своей эротики безудержной, но безопасной. Я бывал и в Большом театре, и в Мариинском, и видел работу театра Баланчина «Нью-Йорк Сити балета», но ни разу ещё мне к тому времени не приходилось видеть настоящее эстрадное шоу.
Правда, через несколько дней я уже несколько поостыл. В Тургеневской библиотеке, этом «русском клубе» Парижа, куда я зашёл, чтобы просто отметиться, неожиданно попал на выступление Сергея Сергеевича Аверинцева: он читал свои стихи. После выступления я ещё имел возможность обсудить с ним перспективы издания на русском языке книги Жеребцова «История цивилизации в России», к которой он готов был написать предисловие и быть редактором.
Сергей Сергеевич предварительно предупредил нас, слушателей, что цикл стихотворений, который он будет читать, написан им с предполагаемых позиций средневекового монаха-схоластика, его средневекового мировоззрения, и надо этот момент постараться учесть. Психология, информационный багаж, эмоциональный набор, возможности выбора личной позиции у среднестатистического человека в разные века очень сильно отличались, и это надо понимать, когда ты пишешь литературное произведение, связанное с другой исторической эпохой.
На этом же вечере я встретился и познакомился с некой молодой и приятной дамой. Она была по происхождению русской, работала в каком-то парижском издательстве и занималась переводами начинающих поэтов с французского на английский и наоборот. Звали её Лена. Так вот, Лена была в ужасе от состояния современной стихотворной школы Франции:
– Если эхо великой французской поэзии начала двадцатого века от Артюра Рембо через Гийома Аполлинера, Блеза Сандрара и Поля Элюара ещё и докатилась до нашего времени, то это только эхо. Потому что все тексты современных стихоплётов не только на подстрочнике, но и в первобытном естественном авторском состоянии представляют собой набор банальных зарисовок: «Я поехала к бабушке в деревню, она сварила варенье из абрикосов. Это очень вкусно». Вот такая поэзия. Я понимаю, что мне, современнице Пастернака, Ахматовой, Бродского, носителю их языка трудно – есть с чем сравнивать.
Ещё интереснее в информационном плане оказалось то, что Лена некоторое время работала в кабаре «Фоли-Бержер», а вот пять лет назад вышла замуж, родила дочку и живёт с мужем-французом в Париже.
После вечера, уже на улице, по пути к метро, я задал Лене смущавший меня вопрос про обнажённых в кабаре девушек. Моя новая знакомая рассмеялась: