Традиции & Авангард. №1 (4) 2020 г. - стр. 11

В комнате у сестры пахнет паленым.

– Опять руки жгла?

– Не видела денег.

Говорю на повышенных:

– Несмешно. В банке лежала заначка.

– В банке за крупами? – спрашивает.

Киваю.

– Утащили мышки.

– Ты вмазанная уже, что ли?

– Не выспалась, – буркнула.

– Последние, – я уже чуть не реву, как она так со мной, как она может так.

– Спроси у мышей.

– Дура! – кричу я, хлопаю дверью.

Это были не последние. Я собираюсь, насыпаю котенку еще еды, а то эта забудет. Жаль, что нельзя взять его с собой, здесь же просто невозможно. Долбит в голове, все долбит что-то, руки начинают чесаться. Как же я ненавижу это, дура какая, а, сколько можно. У тети Гали сверху забираю деньги мои, вот это точно последние. Остались только украшения. Неизвестно еще, когда меня рассчитают на работе. И адье, иди, скитайся, ты хорошо работала, но нам такие честные не нужны, нет.

Успокаиваю себя в мыслях котеночком, отдышусь на пыльной улице, потом закроюсь с ним в комнате, пусть там бесится одна. Маленькие лапки и ушки. Кто-то же сказал, что это идеальные земные существа. Молчат.

Самые счастливые те, кто может убежать. Алина повторяет, иногда смакует эти слова, обводит пальцем губы, расплывается в дебильной улыбке – она под кайфом. Хочется ударить ее. Рассеченный рот, алая побежала по подбородку, капает на ее и без того грязную футболку… Сестра опускает голову неестественно, она полумертва. Может, полужива. Я наслаждаюсь видом в полной мере. Потом тащу ее через все комнаты, чтобы все замарать кровью, к балкону, скидываю тело вниз, смотрю, как куст черемухи тормозит падение. Я курю, а труп Алины лежит там, вон там, видите, плачевное зрелище.

Хватит. Хватит, перестань. Солнце мигнуло, асфальт мокрый чавкает, ест мои ноги, дети играют в классики, бабушки высаживают бледные луковицы. Иду, спотыкаюсь, хотя все время смотрю под ноги. Позади коричневой вентиляционной будки, что выходит из автомобильного паркинга, деревья в трансе кивают мне, на миг ловлю взглядом Чуму, моргаю. Там нет никого. Сестра виновата.

Мы росли здесь вместе, в этой зелени, в этом дворе, среди этих гаражей, которых нет, но я их явственно чувствую. Ребенком развиваешься, узнаешь новое, начинаешь что-то по-другому понимать. Местность вокруг тебя тоже должна расти и изменяться, она обязана эволюционировать. Вместо гаражей пусть поставят фургон с мороженым, как в Америке. Дома выкрасят оранжевым и зеленым, пусть глаз радуется. Дворы должны становиться более красивыми по мере того, как психика из детской переходит во взрослую. Но было не так. Мы росли, а все вокруг скукоживалось. Горка покрывалась ржавчиной, качели не скрипели мило, они стонали в ужасе.