Товарищ Чикатило - стр. 16

От горизонта наплывают терриконы, обступают слева и справа. По названию города Шахты нетрудно догадаться, чем здесь занимается значительная часть населения. Удивительно, что не назвали Красношахтинском, – было бы в струю.

Город угольщиков, город Леночки Закотновой, город ее убийцы.

Да простят нас шахтинцы за то, что мы смотрим на их город сквозь темную призму нашего сюжета. Кто же сомневается в том, что здесь живут большей частью достойные люди. И на скверных вокзалах, среди грязи и ругани, точно так же преобладают достойные люди. Достойные любви и сочувствия.

Свой город любят, как собственного ребенка, а красив он или не очень – дело десятое.

Но полюбить чужое дитя не заставишь.

На автовокзале, где частенько бродил человек, убивший Леночку, такие же, как и в автобусе, озабоченные, редко улыбающиеся люди. Молодые парни в китайских кроссовках, турецких штанах и рубахах неизвестного происхождения, оплывшие женщины с варикозными ногами, жилистые хозяйственные дядьки с длинными бачками – нам уже знакома эта местная мода. То излишняя полнота, то излишняя худоба. Пылящие терриконы, скверная вода, нездоровая работа, хлеб, сало, картошка и макароны.

Рядом с вокзалом деревянная будка, на ней вывеска «Дары леса». Интересно. Объявление поменьше: «Киоск от Шахтинского лесхоза. Фитобальзам». Еще интереснее. Тут же от руки накорябан состав бальзама – экстракты шиповника, крапивы, корицы, цитрусовых, крепость 18,5 градусов. Такого не пробовали. Осторожность подсказывает – никто этот напиток на токсичность и канцерогенность не проверял, возможные последствия не изучал, ни в каких санитарных органах разрешения не просил. И все же…

– Не отравимся?

Из темного оконца будки показываются две физиономии, испитые до фиолетового цвета. Театр абсурда.

– Полгода пьем, вроде бы живы.

Отступать поздно, два стакана уже налиты. Глаза лезут на лоб, в горле жжение. Целебный фитобальзам льется в придорожную пыль. Фиолетовые физиономии смотрят неодобрительно, но молчат.

По пассажирскому обычаю ищем после дороги туалет. Он совсем рядом, в двух шагах. Подходим к двери с буквой «М» и останавливаемся как вкопанные. Театр абсурда, действие второе: два молодца в спецовках сноровисто закладывают дверь кирпичом. Не кое-как, а капитально, на цементном растворе.

И еще одна малость: все это происходит на улице Победившей Революции. Театр абсурда опускает занавес.

На стоянке такси с десяток машин. Шоферы стоят кучкой, общаются. Узнав адрес, переспрашивают лениво:

– Межевой, говоришь?

Скребут затылки, переглядываются.