Тот, кто стоит за плечом - стр. 8
Шел девяносто пятый год, когда Оленька, прихватив свой пятерочный аттестат и пухлую папочку с рисунками, поехала в Москву, собираясь штурмовать Суриковское художественное училище. Она была так уверена в правильности избранного пути, что, не обнаружив своей фамилии в списке поступивших, не сразу в это поверила. Если бы небеса, возмущенные людскими грехами, рухнули на землю, это стало бы для нее едва ли бо́льшим потрясением…
Что же делать? Возвращаться домой?.. Конечно, и речи нет. Значит, нужно как-то обустраиваться в столице, искать временную работу. Так Оля и сделала. И работа, и комната нашлись словно бы сами собой, что снова показалось девушке благоприятным знаком. А потом Оленька встретила Николая…
Вечером, уже лежа в постели, она вдруг вспомнила о сегодняшнем звонке. Неужели у нее действительно есть поклонник? Это было и приятно, и гадко одновременно. Если говорят о любви, то зачем оскорблять? Да и в голосе звонившего ощущалось нечто странное, беспокоящее. «Уж не маньяк ли какой?» – подумала.
2
Последний год Санька помнил отца то пьяным и расслабленным, то трезвым и злым. Однако так было не всегда. Когда-то, Саше уже казалось, что во времена мифические, отец почти не брал в рот спиртного. Николай часто играл с маленьким Сашкой, особенно здорово было, когда он, посадив сына на мощные плечи, изображал норовистого коня и носился по комнате под заливистый Санькин смех. А еще в доме собирались гости. Чаще других приходил дядя Володя, лучший папин друг еще с детских лет, и они вместе с отцом и мамой долго разговаривали о чем-то на кухне, иногда спорили, иногда пели – дядя Володя умел играть и всегда приносил с собой старую испещренную какими-то надписями гитару. «Вот лучшая подруга нашей боевой юности!» – подмигивал он отцу, и тот в ответ всегда улыбался.
А потом все перевернулось. И началось это примерно год назад, со смерти дяди Володи. В это же время изменился и отец. Возможно, на него так повлияла смерть друга детства, а возможно, другие, неизвестные Саше обстоятельства, но примерно с этого времени Николай запил, а отношения в семье стали стремительно разлаживаться. Отец почти каждый день возвращался с дежурства поддатым – иногда слегка, но чаще здорово пьяным и агрессивным. А потом и вовсе раза два-три в неделю перестал являться домой:
– Ночное дежурство, объявлен план «Перехват»!
Конечно, это было чистейшим враньем.
Буквально за год Николай изменился так, что его с трудом можно было узнать. Пил, почти не просыхая.
Физически отец еще оставался очень силен, сыну несколько раз приходилось наблюдать, как он быстро утихомиривал хулиганов на улице, у магазина или у пивнушки. Он всегда учил Саньку, когда надо, постоять за себя и за других.