Тот, кто стоит за плечом - стр. 1

Брошена. Короткое глупое слово. Можно тысячу раз читать об этом в книгах, тысячу раз думать, что не найти сюжета банальней. Это так… Но лишь до тех пор, пока не бросят тебя. А тогда можно до бесконечности говорить о банальности тусклому зеркалу, откуда бессмысленно глядят на тебя пустые погасшие глаза.

Смотреть на свое осунувшееся лицо Ольга не могла. В зеркале не она! Там незнакомая усталая женщина ощутимо под сороковник, на лбу у которой написано: «Бедность. Безнадежность. Брошенность».

Она уже и не помнила, когда впервые увидела в зеркале эту незнакомку, почему не запаниковала, почему вдруг приняла ее полностью, позволив заменить себя настоящую. Может быть, когда пыталась склеить уже разваливающиеся отношения, прибегала с работы и принималась готовить – борщ, картошка, котлеты, – а потом заглядывать мужу в глаза, надеясь утешить того, кто в утешениях не нуждался… Или как раз в то время, когда у Сашки начались проблемы в школе и нельзя было упускать сына из вида… Должно быть, тогда эта незнакомка и пришла, не спрашивая разрешения, и заняла ее, Ольгино, место.

И теперь…

– Нет, это не я! Не я! – простонала, проскулила Ольга, закрывая зеркало рукой с давно облупившимся дешевым лаком на ногтях. Хотелось выть, биться головой о кафельную плитку, делать хоть что-нибудь – лишь бы разорвать этот замкнутый круг и выйти из зазеркалья. Она закусила губу и едва слышно застонала.

Что она сделала со своей жизнью?! Зачем?..

В висках молоточками стучал пульс – свидетельство поднимающегося давления. На негнущихся ногах Ольга вышла из ванной так, словно ступала по самому краю пропасти. А в общем, это и есть самый что ни на есть край пропасти. Дальше уже некуда. Обрыв.

На кухне она зачем-то перетерла и без того чистые тарелки, тщательно повозила тряпкой по столу и вдруг поймала себя на том, что уже какое-то время стоит перед часами, совершенно не видя циферблата. «Надо взять себя в руки», – пробормотала Ольга. Она потерла виски, и взгляд несколько прояснился. Уже отчетливее стали видны простенькие часы в пластмассовом желтом корпусе, купленные еще в первый год супружеской жизни, – и снова ненужное напоминание. Сколько их, коварных свидетелей, еще таится в квартире, ожидая своего часа! Тем временем короткая стрелка приблизилась к четырем: скоро должен вернуться сын. Надо бы собраться перед его приходом. Бедный мальчик, на его плечи и так легла непомерная тяжесть, не нужно, чтобы он видел мать в таком состоянии.

Ольга включила чайник, заварила зеленый чай.

В квартире было тихо, как на кладбище, но тут тишину разорвал телефонный звонок, показавшийся ей сигналом новой беды. Она вздрогнула – не ждала хороших вестей. Телефон представился затаившимся в засаде хищником, готовым броситься на свою жертву. Ольга стояла над ним, не решаясь поднять трубку, но он звонил и звонил, отдаваясь в голове монотонной тихой болью.

– Да?.. – Оля наконец подняла трубку – лишь бы прервать бесконечно длящуюся пытку.

Треск помех, и вдруг – далекий, словно пыльный голос, даже сразу не поймешь, мужской или женский:

– Тебя бросили, ведь так?..

Ольга почувствовала, как похолодели непослушные пальцы, едва удерживающие трубку. В какой-то момент ей показалось, что эта трубка превратилась в ядовитую змею.

– Ты неудачница, понимаешь? – В голосе на том конце провода звучала явная насмешка. – Но у тебя еще есть шанс. Соглашайся на мое предложение…

Злость, кольнувшая в сердце, позволила Ольге наконец очнуться.

– Кто это говорит? Я сейчас вызову милицию! Хватит надо мной издеваться! – закричала она, захлебываясь собственным криком.

Тишина – и гудки. Короткие, тоже, несомненно, насмешливые.

Как ни странно, Ольге полегчало. Возможно, потому, что с криком из тела выплеснулась и часть боли.

Бросив трубку, она прошла в комнату, где на полке, за томиками дешевого издания «Сентиментальной библиотеки», купленной во время перестройки, когда хватали все выброшенные на прилавок книги, лежал неподписанный конверт.