Тот, кто меня разрушил - стр. 20
– Да.
– Игорь, разберись со всем! – командует больная. – Ключи в обычном месте, лекарства, инструкции и деньги тоже. Лара, располагайтесь, чувствуйте себя как дома и, прошу вас, навестите меня завтра в больнице, мы продолжим разговор.
Недовольно качая головой, фельдшер склоняется над каталкой:
– Готовы?
– Да.
Людмила Михайловна смотрит на меня, и я улавливаю в ее глазах страх. В этот момент мы – родственные души. Повинуясь порыву, подхожу ближе и сжимаю ее тонкие пальцы. Суставы, искривленные артритом, ощущаются как бусины в моей руке.
– Я провожу вас до машины.
По пути мы разговариваем, и взгляд Людмилы Михайловны становится чистым и безмятежным, как озеро. Я смогла ей помочь, подарить уверенность и относительный покой. Не себе, так хоть кому-то.
Вокруг «Скорой» – никого, только лужа света от фонаря.
– На самом деле мне везет, – сухо улыбается Людмила Михайловна, – все мои инфаркты прошли почти безболезненно. Обычно больным приходится намного хуже. А я в полном порядке!
– Ну да, в полном, – ворчит фельдшер, явно хорошо знакомая с больной.
Я не хочу, чтобы Людмила Михайловна уезжала. Держусь за прохладные пальцы, тянусь за ней, будто в ее доминирующем присутствии скрывается путь к моему спасению.
А потом я остаюсь на пустой улице, изогнутая тень в овале фонарного света.
– Я перенесу твои вещи и поговорю с хозяевами, – предлагает Игорь, и, кивнув, я направляюсь на поиски Димы.
Светловолосый мальчик смотрит на меня исподлобья, и уже тогда становится понятно, что он мне не рад. Наморщив нос, говорит:
– Я взрослый, мне не нужны няньки, – и уходит.
Добро пожаловать в «отпуск»!
Я сажусь на порог и смотрю в темноту, дожидаясь возвращения Игоря. Он протискивается в дом, не задевая меня, и грохает чемодан на пол.
– Давай сначала разберемся с твоей комнатой, а потом и со всем остальным. Будем надеяться, что я помню, где что хранится, давно уже здесь не хозяйничал. В детстве мы с Василием отдыхали здесь каждое лето.
– С Василием? – Как будто кто-то приложил ледяной кубик к моему горлу, холодный спазм перекрыл дыхание.
– Да. Димкин отец, Василий.
Дыши, Лара! Василий тебе не знаком. В этом городе живет много мужчин, не все они связаны с чудовищем.
– А где он сейчас?
Дернувшись, Игорь смотрит на дверь, за которой исчез Дима.
– Они погибли с женой во время экспедиции. Альпинисты.
Вместо сочувствия меня накрывает облегчение. Мне стыдно, очень, но теперь я могу дышать. Василий альпинист, и он погиб. Он не друг чудовища, а всего лишь погибший сосед.
Не желая развивать болезненную тему, Игорь ведет меня по дому. Отменная кухня, высший класс. Чисто, уютно, современно. Игорь достает связку ключей, лекарства и инструкции и поворачивается ко мне с ожидаемым «Эврика!».