Тот, кто меня купил - стр. 49
– Мелехов, может, ты успокоишься? Перед нами можно не играть. Мы не публика.
Льдины и айсберги. Жидкий азот. Тотальное обморожение, когда не выдерживают приборы. Он так холоден, что у меня рука начинает мёрзнуть в его тисках. Хотя ладони у Эдгара невероятно горячие.
– Ладно-ладно! – сдаётся в плен Сева и примирительно поднимает руки вверх. – Один-один. Я забываю, что ты впервые за столько лет наконец-то опоздал, а ты перестаёшь осквернять пространство своим убийственным морозильником.
Эдгар молчит. Сева делает рука-лицо и подзывает официанта. В полнейшей тишине мы изучаем меню. Господи, куда меня занесло. Здесь же названия – язык сломать можно. Не испанская кухня явно. И все эти тра-та-та для меня пустой звук. Мне бы сытного чего-нибудь. Горячего. И побольше.
– Тая? – я набираю воздух в лёгкие и боюсь брякнуть не то. – Ты позволишь за тобой поухаживать?
Киваю осторожно, и он делает заказ на двоих. Мясные и овощные закуски и наконец-то горячий суп. От его аромата кружится голова. Не знаю, как я не накинулась на него, а смогла есть вполне достойно, но жмуриться от удовольствия мне никто не запретил. Тем более, эти двое заняты друг другом и на меня не смотрят.
– Есть три новости. И даже не знаю, хорошие они или плохие, – ковыряется вилкой в салате Сева. Он явно не голоден в отличие от нас.
– Не юли, – Гинц расправляется с закуской. Чёткие движения. Ест быстро, но очень правильно. На него приятно смотреть. Воображение почему-то рисует, как сидит он на кухне и ест мою стряпню (жена же должна кормить мужа после тяжёлых рабочих будней?), а я сижу, как простая баба, подперев кулаком щёку, и с благоговением смотрю, как тают мои кулинарные шедевры. Синица сказала бы, что я старомодная доморощенная перечница без намёка на юность и креативность.
– У меня телефон, что у павиана жопа – красный. Спрашивают, правда ли, что ты женился.
– Всем отвечай: правда. Дальше.
– Вижу ты не удивлён, – Сева сверкает глазами и кривит рот в ухмылке. Чем-то он сейчас мне противен. Скользкий какой-то, ненатуральный. Дёрганый, как марионетка. Словно кто-то большой и уродливый стоит за ним в тени и дёргает за ниточки. И, хочешь не хочешь, приходится ему то улыбаться, то рожи корчить. Странно, что Эдгар этого не видит. Или видит? А если да, то почему держит Севу так близко?
– Нет, – у Гинца и слова лишнего не вытянешь. Хотя со мной он разговаривал. Почти нормально.
– Тогда новость номер два: благотворительный бал переносится на неделю. Приблизительно. Причины пока неизвестны, но ползёт слух, что мероприятие и вовсе может зависнуть или отложиться на неопределённое время.