Тот, кто был всегда - стр. 13
Мужчина рухнул на колени, склонив голову. Молодая мать была слишком слаба, чтобы даже улыбнуться, но её глаза наполнились слезами. Она протянула руки, и старуха бережно передала ей ребёнка.
– Слава тебе, Господи… – прошептал мужчина.
Я смотрел на эту сцену и не мог отвести глаз. Жизнь, новая, чистая, невинная, появилась прямо передо мной. В этот момент я не чувствовал своего одиночества, своего проклятия. Всё, что я видел, было сосредоточено в этом маленьком существе, которое впервые открыло глаза.
Что-то внутри меня шептало остаться. Я ещё не знал, почему, но знал одно – я не уйду.
Рождение девочки стало началом чего-то совершенно нового для меня. Я, вечный наблюдатель, теперь имел цель, даже если она была всего лишь побочным эффектом моего бессмысленного существования.
Прошло несколько месяцев. Я не отходил далеко от дома, где произошли роды. Было что-то притягательное в этом месте – его простота, тёплая атмосфера, наполненная звуками смеха, голосами и движением.
Время в деревне текло размеренно. Жизнь была тяжёлой, но люди справлялись. Мужчины уходили работать на поля или в лес, женщины работали дома, дети носились по улицам, поднимая пыль. Но моя точка внимания оставалась на одном – маленькой девочке, которая только начинала открывать для себя этот мир.
Каждое утро мать брала её на руки и выходила на крыльцо, прижимая к себе.
– Смотри, солнышко моё, – говорила она, указывая на луга, простирающиеся вдаль. – Это всё для тебя. Расти большой и сильной.
Отец, суровый мужчина с загорелыми руками и грубым лицом, старался проводить больше времени дома, чем это было принято. Он делал для неё игрушки из дерева, даже несмотря на усталость.
– Вот, смотри, Маша, – говорил он, показывая вырезанную деревянную лошадку. – Это для тебя.
Девочка смотрела на лошадку широко раскрытыми глазами и тянула к ней маленькие ручки, издавая неуверенные звуки, похожие на смех.
Вечерами в доме зажигали свечи, и родители, укладывая ребёнка спать, пели тихие песни. Я сидел в тени, почти растворяясь в углах комнаты, но ощущал тепло этого момента.
Однажды ночью, когда деревня затихла, я наблюдал, как девочка спит в своей люльке. Лунный свет освещал её лицо, делая его похожим на что-то неземное. В этот момент я впервые за долгое время почувствовал, как внутри что-то отзывается. Это была не боль, не грусть, а что-то мягкое, тёплое, почти забытое.
Дни сменялись ночами, недели – месяцами. Девочка начала ползать, неуверенно, но целеустремлённо, исследуя дом. Её первые шаги были встречены радостью родителей. Отец, стоя на коленях, звал её к себе: