Тот, кого я ненавижу - стр. 36
– Да ладно, – широко улыбнувшись, ответил Королёв. – В газетах же писали, что я сегодня приду.
– Миа кульпа, – развёл руками Стрекалов, – не читаю прессу. Но… мы можем утопить вас в овациях.
Он повернулся к аудитории и махнул рукой, точно дирижёр. Я прямо не ожидала такого артистизма от нашего философа.
Народ слегка недоумевал – Стрекалов, конечно, странный, но подобной интермедии ещё ни разу не устраивал. Впрочем, некоторые начали робко хлопать.
– Как-то жиденько, – кисло произнёс он. – Ну-ка бодрее, радостнее, громче! Ведь нас почтил присутствием сам господин Королёв.
Ну тут уж почти все зааплодировали. Ибо кто его знает, этого Стрекалова? Сегодня не похлопаешь, а завтра он тебя вот так же обсмеёт. А ведь далеко не все такие, как Королёв, которому его сарказм как слону комариный укус.
Он только улыбнулся ещё шире, а потом и вовсе откинул голову назад и рассмеялся.
– Извольте, господин Королёв, присесть вот сюда, – Стрекалов указал на пустующее место рядом со мной.
Я сидела одна перед самым носом Стрекалова. Одна – потому что раньше мы всегда сидели с Иркой. И потому что никто больше не желал сидеть в такой опасной близости от лютого философа.
Королёв плюхнулся рядом, скользнул по мне рассеянным взглядом, но всё же поздоровался:
– Привет.
Я не ответила, но, по-моему, он и не заметил этого.
Он выложил телефон (разумеется, распоследний айфон с огромным экраном) на парту, перед собой, а сам подпёр щёку кулаком и, между прочим, всю пару слушал Стрекалова. Правда, не знаю, насколько внимательно. Может, вообще делал вид.
Экран его телефона раз за разом беззвучно вспыхивал: то ему звонили, то писали в мессенджере, то слали сообщения. Я почему-то реагировала на это мельтешение, а он – нет.
Уже в самом конце, когда Стрекалов, шумно вздохнув, произнёс своё коронное: «Ну, на этом, пожалуй, всё. Идите вон», Королёв неожиданно подался ко мне и… понюхал. Я посмотрела на него недоумённо.
– Парфюм какой-то знакомый, – Он умудрился одну бровь нахмурить, а вторую вопросительно изогнуть. Сразу видно – гримаса на публику, как всегда красуется. И брови у него чёрные, идеальной формы, как нарисованные.
– Ничего такой, – резюмировал, – но тебе вообще не идёт.
Высказал, взял со стола свой телефон и пошёл на выход.
– Твоего мнения никто не спрашивал, – буркнула я ему вслед.
Ну разумеется, он не услышал. Он бы не услышал, даже если бы я заорала это в рупор. Мы тут все для него статисты, он смотрит на нас, как на мебель, не замечает, не воспринимает, даже когда изредка по необходимости что-то нам говорит. У него своя орбита, куда нам, простым смертным, не попасть.