Тот, кого я ненавижу - стр. 33

Однако же прошла неделя, а от него ни слуху ни духу. Что не так?

У меня сохранился его номер, но звонить самой и навязываться – это же последнее дело.

***

Игорь позвонил, когда я почти перестала ждать. В среду.

И звонок его застал меня врасплох. Я как раз сидела на кафедре истории и философии и выслушивала от Стрекалова замечания к черновику моей дипломной. Замечания – это, конечно, очень мягко. Он всё перечеркал, даже то, что в прошлую нашу встречу одобрил, ну и меня обозвал тупицей и бездарью.

Это я просто неудачно попала. Геннадий Викторович временами страдал от избытка желчи и в такие моменты щедро изливал её на каждого, кто будет рядом. На звонок Игоря он тоже отреагировал остро – рассердился, что я не выключила телефон и теперь из-за этого он сбился и все мысли потерял.

Так и хотелось поддакнуть ему: я тоже все мысли потеряла.

Но разумно промолчала, терпеливо выслушала его брюзжание и почти без потерь была отпущена на волю.

Писать диплом у Стрекалова – это дикий стресс, что правда – то правда. Но зато потом, на защите, он своих не трогает, это всем известно. А вот чужих подопечных гоняет в хвост и в гриву. И заваливает как нечего делать.

Игорь снова перезвонил, когда я спускалась по лестнице. На этот раз я приняла вызов.

Я извинилась за то, что не смогла ответить сразу, он – за то, что долго не давал о себе знать.

– Увидимся? – спросил он. Мне показалось, с надеждой.

На этот раз мы условились просто погулять по бульвару Гагарина. Днём – это он сам предложил. Мне показалось, что он таким образом дал понять, что мне опасаться нечего, в плане приставаний. Хотя я и так не опасалась, ничуть.

22. 22

Я здорово опоздала, хотя ненавижу опаздывать. И ведь вышла вовремя. Но снег, гололёд, пробки… Неповоротливый троллейбус еле дополз до нужной остановки, а я дважды набила Игорю эсэмэску.

Оба раза он ответил: «Я жду».

Он и правда ждал и, очевидно, давно. На тёмных волнистых волосах уже шапкой улеглись снежинки. Он стоял у перехода, в чёрном кашемировом пальто чуть выше колена, в красивых и дорогих туфлях на тонкой подошве, и зябко ёжился.

Он модник, улыбнулась я, глядя на него издали. В такую погоду люди носят куртки на меху, шапки, тёплую обувь. Хотя, может, Игорь просто не привык ходить пешком. Нос у него покраснел, а губы наоборот побледнели.

Увидев меня, он пошёл навстречу, радостно улыбаясь. А я наконец поняла, кого он мне так сильно напоминает. Конечно же, Йона Гриффита! Ну просто одно лицо.

За пазухой у Игоря оказалась одинокая роза.

– Глупо, конечно, но так хотелось тебе подарить цветы… А букет под пальто не уместился бы, – смеясь, сказал он.