Тот, кого я ненавижу - стр. 10

На стриптиз это мало походило, Сэм Браун даже до первого припева не допела, а он уже довольный плюхнулся на диван. И ничуть он не стеснялся при этом. Стеснялась за него я – сидела, краснела, боясь взглянуть в его сторону и случайно увидеть лишнее.

Когда подошла моя очередь, я на секунду замешкалась, какое из зол выбрать. Потому что спрашивать старались такое, что от одних вопросов становилось стыдно. Ну и «действия» тоже задавали зверские. Канкан Савичевой оказался ещё цветочками.

В общем, выбрала я «правду», уповая на совесть Крюковой, которая вечно у меня сдувала все конспекты. Но пьяная Крюкова забыла всё хорошее и, хихикнув, спросила:

– Говори правду, Элька: сколько у тебя было мужиков?

Я прямо почувствовала, как сначала побледнела, потом наоборот побагровела.

– Ну! Давай, колись! – торопила Крюкова.

Я метнула в неё злопамятный взгляд. Ну ладно же, пусть ещё подкатит за помощью.

– Нисколько, – вымолвила я, и посыпалось:

– Что?!

– Как? Ни одного?

– В двадцать один и ты ещё ни разу…?

– Нифига себе, ты – реликт!

– А что так? Больна? Религия не позволяет?

– А ты случаем не по девочкам? – поинтересовался почти голый Костя.

Я наконец посмотрела на него.

Под одеждой он оказался очень худым. И бледным. Но главное – худым. Острые плечи, выпирающие ключицы, тонкие руки, голубые вены под прозрачной кожей. Почему-то мне остро захотелось, чтобы он оделся.

– Что прицепились к человеку? – встряла Ирка. – У неё просто другие интересы.

Мне же она тихо бросила:

– Могла бы и соврать. Мы с Надюхой тебя не выдали бы.

Затем мы пошли по второму кругу.

Вообще-то я хотела тихо смыться в маленькую комнату и лечь спать – я реально устала, проторчав весь день у плиты. Но все сразу запротестовали, даже Костя. Но дрогнула я не из-за него, а из-за Надюши – та скроила жалостливое лицо и простонала:

– Эльчик, останься. Без тебя мне вообще будет плохо.

Если бы я только знала, чем всё это обернётся…

9. 9

Ирка, видать, решила отомстить Антону.

Мало того, что ему принудительно досталось «действие», потому что нерушимые правила этой издевательской игры не давали выбирать «правду» третий раз подряд. Так ещё и Ирка на нём отыгралась за свои обманутые чувства – велела эротично станцевать медлячок с... Костей.

Оба страшно возмутились – они же «нормальные пацаны», – но девчонки Иркину прихоть подхватили:

– Э-э! Стоп! Так не пойдёт! Мы делали всякую фигню, а вы хотите позорно слиться? Фу-у! Танцуйте!  Эротично! Это как карточный долг… Отказываться – зашквар! 

– Оденься, – буркнул Антон, не глядя на Костю. Тот послушно натянул джинсы.